Глава 10. Безмолвие Смерти
С января месяца в городские дома начали подавать электроэнергию по новому графику. Помимо трех часов, охватывающих поздний вечер и начало ночи, теперь ввели еще и утреннюю подачу: свет включали от 8 до 10 часов утра. И хотя новшество вносило в сумрачную и тяжкую жизнь горожан не ахти какие ощутимые изменения, все же это было знаковым событием: ведь пять часов в сутки с электричеством лучше, нежели три часа! С этим никто не спорил. Но главное состояло все же в другом: это не слишком серьезное улучшение явилось для людей робким предвестником лучших времен, напоминанием о том, что война постепенно уходит на запад, и настанет день, когда она закончится и наконец-то наступит долгожданный мир! Вот тогда начнется совершенно другая, по-настоящему счастливая жизнь: и электричество будет доступно сутками напролет, и снова заработает центральное отопление, появится вода в водопроводных трубах, и не будет больше никто умирать от голода, ведь в магазинах и на рынках появится всё! Конечно, это будет не сразу, но ведь непременно будет! И вот эти лишние два часа послужили всем 6лагим напоминанием о том, что счастливые времена уже приближаются, так же, как неминуемо приближается и неизбежный конец проклятой войне!
А у Прохора Михайловича неожиданно прибавилось клиентов! Появились люди, желавшие запечатлеть себя на фотоснимках, и хотя делали они это для различных своих нужд, но тем не менее — делали! И этот факт служил еще одним свидетельством приближения мирной жизни…
Однажды около девяти утра, когда за окном выла посленовогодняя метель, швыряя в окна целые тучи жесткого колючего снега, Прохор Михайлович вдруг услышал нерешительный стук в дверь, прозвучавший столь робко, что он решил сперва, что ему послышалось. Однако стук повторился, и фотомастер пошел открывать.
«И кого же это Бог принес в такую метель?» — с недоумением подумал он, отодвигая засов.
На крыльце стояла молодая девушка, закутанная в теплый платок до самых глаз; даже лица ее не было видно, и то, что перед ним именно молодая девушка, фотограф определил по широко распахнутым, почти еще детским глазам. Они смотрели так доверчиво и так трогательно, что Прохор Михайлович невольно умилился.
— Здравствуйте! — приглушенно прозвучал юный и робкий голосок. — А к вам можно?..
— Здравствуйте, — в тон ей отвечал Прохор Михайлович, — здравствуйте, голубушка… ну конечно можно, даже нужно! Вон какая метель, того и гляди занесет вас снегом, как девушку из сказки про Морозко! Входите, входите скорее: я с утра печку топил, холоду в дом не напускайте…
Девушка переступила порог, и фотограф поспешно закрыл дверь. Он снова невольно улыбнулся: впечатление было таково, будто в его прихожей неожиданно появился очаровательный снеговичок.
— Ну что, сударыня, — спросил он с теплом в голосе. — Раздеваться будем?
Гостья кивнула, и Прохор Михайлович начал помогать ей снимать платок и старенькую, но теплую шубку. Он брал одежду из ее рук, стряхивал снег прямо на пол в прихожей и тут же вешал вещи на крючки, заделанные в стену. Вскоре перед ним предстала стройненькая девушка с прекрасными темно-русыми косами и чудесными светло-карими глазами. Ее можно было бы смело назвать красавицей, если бы не бледность, из-за которой кожа ее казалась слегка отливающей синевой, и не худоба, являвшаяся отнюдь не особенностью ее конституции, а банальным следствием хронического недоедания.
— И что же привело в мою нору такую симпатичную барышню? — спросил Прохор Михайлович.
— А вы не могли бы меня сфотографировать? — спросила девушка.
— Голубушка, вы ведь пришли в фотомастерскую! — бодро заметил фотограф. — Стало быть, попробуем вас сфотографировать… И непременно! Только нам надо поторопиться, а то меньше чем через час должны отключить электричество. А без него фотографироваться неудобно, да и просто нежелательно. Свет при фотографировании имеет, знаете ли, немалое значение.
— Да я быстро! — девушка махнула тоненькой ручкой. — Мне всего-то один снимок сделать…
— Ну, барышня… Один снимок я никогда не делаю, это просто неприлично. Снимков подобает делать несколько, как минимум — три! видите ли, человек — он ведь живой, он постоянно во власти своих мыслей, эмоций, внутренних переживаний — и все это неминуемо отражается на его лице! Задача фотографа — тонко передать эти чувства или же наоборот — скрыть! Зачастую фотопортреты получаются таковы, будто на них запечатлены разные люди… внешне очень похожие, но — разные! Вы никогда таких вещей не замечали?
— Нет, — девушка в ответ мотнула головой. — Вернее, я просто об этом не думала… Но ведь три снимка куда дороже стоят, а у меня денег немного…
— Ох, барышня, — вздохнул фотомастер, — разберемся мы с деньгами! Да и много ли они сейчас стоят, наши с вами деньги… печку, что ли, топить этими бумажками? Идемте, голубушка, идемте! Давайте займемся делом, время у нас ограничено. Дайте-ка, я на вас посмотрю…
Девушка встала посреди фотографической комнаты, повернулась вокруг своей оси. На ней было простенькое клетчатое платье светло-серого цвета с отложным белоснежным воротом. Сама она была стройненькая, тоненькая, с круглым очаровательным личиком и забавно вздернутым носиком. Она носила великолепные косы, в которые заботливо вплетались голубые банты. Было совершенно очевидно, что, отправляясь в фотоателье, девушка тщательно подготовилась и, вероятно, надела свое любимое платье, да и с плетением кос потратила немало времени…
— Прекрасно, барышня, просто прекрасно! — вдохновенно воскликнул Прохор Михайлович, — вы у нас по-настоящему очаровательны! Ну что ж… мне теперь остается максимально полно передать на снимке все ваше юное и неповторимое очарование. Будем стараться… Прошу вас сюда!
ebooksa