Месма

— А я тогда точно спасусь?

— Не обещаю… я сказала лишь, что у тебя есть шанс. И он уменьшается с каждым мгновением.

— Да! Да! — закричал Влад отчаянно. — Я буду…

— Тогда я помогу тебе… Слушай внимательно. Я отвлеку ее на себя. Она очень чувствительна и сразу ощутит мое присутствие. Когда Отшельница выйдет из комнаты в коридор, ты проникнешь прямо сквозь стену туда и войдешь в свое тело… Она увидит, что ты не умер и раздумает тебя убивать, ведь тобою можно питаться и дальше! Тебе же надо будет вести себя очень осторожно, чтобы вновь не вызвать ее гнева, иначе она в одно мгновение убьет тебя. А когда она уедет по своим делам, ты сможешь бежать…

— А не проще ли мне сразу, как ты говоришь, проникнуть сквозь стену? — спросил Влад. — И сразу войти в…

— Не проще, — сухо ответила девочка. — Лучше тебе не смотреть, что она там вытворяет с твоим бесчувственным телом… Иначе все твои мысли о любви к Гале мгновенно улетучатся! Видишь: стенка словно состоит из белого дыма, который выглядит как густой туман? Это я так сделала, чтобы ты не мог видеть, что там происходит.

Владу сделалось жутко… Между тем, Поля подняла ручку и вдруг — пропала, растворилась в белом дыму. Вместо нее появилась Галя, которая стремительно вышла из комнаты. Задержавшись на мгновение на пороге, Галя резко шагнула вперед по коридору. Влад заметил, что она явно встревожена, как бывает встревожен человек, ощущающий постороннее присутствие, но при этом не видящий никого… Затем Галя устремилась прямо к тому месту, где за секунду до того находилась Поля.

Владу стало так страшно за девочку, что он совершенно забыл о самом себе. Галя решительно шла прямо на него, словно бы и не видя Влада… на мгновение Влад забыл, что у него нет тела. Он ощутил себя неким подобием воздушного шарика, взмывавшего плавно вверх… Галино плечо придвинулось к Владу, словно мощный покатый массив, и Влад в крайнем изумлении ощутил, как его разнесло в мельчайшие частицы при столкновении с этим плечом! А затем, под самым потолком уже, он каким-то непостижимым образом снова воссоединился в единое целое и теперь видел Галю откуда-то сверху…

Влад испытал мучительное чувство растерянности, незащищенности и страха; он просто не представлял, что он должен делать. Но, повинуясь чьему-то мысленному посылу (вероятно, этот посыл принадлежал Поле), он быстро пролетел сквозь перегородку, отделяющую коридор от комнаты, и увидел собственное обнажённое тело, ничком лежавшее на подстилке, небрежно брошенной на пол. Влад ужаснулся: неужели это… он? Это его тело? На нем, казалось, не осталось ни одного живого места: монстр в облике красивой молодой женщины обильно расписал его рваными ранами и кровавыми порезами, кровь покрывала и подстилку, и плитку на полу, а само тело своим видом и беззащитностью походило на сломанный мужской манекен, который за ненадобностью выбросили на свалку. И еще Влад совершенно отчётливо осознал — его тело почти что мертво!

Он приблизился к самому себе вплотную, затем снова отдалился от себя. Ему ужасно не хотелось возвращаться в это неживое, изрезанное тело — оно напоминало ему грязную использованную одежду, годную разве что на выброс.

Но тут он подумал о том, что бежать из этого логова он сможет только в теле, а поскольку другой телесной оболочки здесь нет, то придётся довольствоваться этой, тем более, что она ему привычна и вполне удобна… Даже в таком состоянии! Вампирша грубо и помногу выпивала из него кровь, но она при этом не ломала его кости, не выкручивала суставов, так что в целом тело оставалось вполне пригодным для передвижения, несмотря на кровавые раны.

Едва эти мысли пришли к Владу, как он неожиданно и практически незаметно для себя проник в собственное тело. И сразу же ощутил мучительную и тягостную боль во всех членах…

Он лежал на полу, лежал на спине и был в состоянии едва пошевелиться. Вдруг позади раздались шаги…Галя приблизилась к нему, и он увидел сквозь кровавый туман, застилающий его взор, как она встала над ним, взирая на него сверху вниз. Вампирша была одета в кожаные штаны и кожаную безрукавку, руки ее были обнажены, и в правой ее руке Влад увидел большой нож с зазубринами на лезвии, направленный остриём вниз, и острие это было нацелено прямо ему в лоб. Влад оцепенел от ужаса: в руке у Гали был явно разделочный нож, и легко было догадаться, для чего он понадобился Отшельнице!

Она заявилась сюда, чтобы попросту разделать его! как баранью тушу…

А он пребывал в совершенно беспомощном состоянии! Он не мог оказать ей даже символического сопротивления. Влад смог только слабо-слабо захрипеть и совсем немного приоткрыть глаза. Душа едва-едва теплилась в его истерзанном теле! Однако этого Отшельнице было вполне достаточно, чтобы почувствовать, что ее жертва подаёт признаки жизни.

— О! — воскликнула Галя оживлённо, как будто увидела нечто забавное. — Оказывается, ты еще жив? Вот уж не думала, что ты окажешься таким крепким, Влад…

Ну что ж, так даже интереснее. Меня это даже слегка заводит! Будем считать, что ты заслужил право еще на несколько дней жизни, а может — даже недель! Ради этого я готова и задержаться с возвращением в Москву.

Она наклонилась и внимательно вгляделась в его лицо. В свою очередь Влад столь же пристально разглядывал лицо вампирши: холодно-красивое и бледное, оно не выражало ни малейших признаков сочувствия или сострадания. Ее удивление было вполне искренним, но это было удивление вивисектора, вызванное неожиданной живучестью подопытного животного, жизнь которого не имела никакого значения.

Заглянув в глубокие и ясные Галины глаза, Влад с потрясающей ясностью осознал всю бесполезность обращения к ней. Напрасно, всё напрасно! И пожалуй, впервые он вдруг понял — та, кого он до последнего дня принимал за Галю, которую любил и обожал, и от которой был готов терпеть любые мучения, если ей это было надо, — вовсе не человек. Это некое инфернальное создание, совершенно чуждое всему человеческому, наделённое невероятной силой, направленной лишь на то, чтобы настигать и убивать добычу. Он и представить себе не мог, что всё это так серьёзно. Он столкнулся с неведомым, во что никогда не верил и о чём не имел ни малейшего представления.

Он понял, что окончательно потерпел поражение в своей борьбе за любимую, и ему сделалось по-настоящему страшно.