Поражённая, Маруся резко обернулась и увидела, что на крыльце фотоателье никого нет.
Чуть позже, распивая с коллегами вечерний чай в подсобке, Маруся рассказала им о странном видении. Продавщицы подняли ее на смех: ну что ты, Мария — привидений не бывает! Ты комсомолка — негоже тебе в призраки и всякую поповщину верить. Переутомилась немного — вот и мерещится невесть что! Ты лучше помалкивай об этом, не то выговор по комсомольской линии схватишь, а то и еще чего похуже!
Маруся подумала: лучше и впрямь молчать, от греха-то подальше! Но одна из ее коллег, пожилая тетя Дуся, работавшая очень давно и знавшая фотографа еще с тридцатых годов, промолчала при всех, но потом, когда уходили по домам, остановила ее и сказала шепотом:
— А знаешь, Марусь, ведь не померещился тебе фотограф-то! Здесь он… видать, фотомастерскую свою стережёт! Я ведь тоже его видела! Зимой это было… Тоже на крыльце стоял, да во дворик смотрел — будто ждал кого-то! Сперва-то я и не поняла, кто это… а как сообразила, что мертвец мне явился, так перепугалась до смерти!
Не успела и охнуть, а он — рраз! и пропал, как и не было…
А в сентябре того же, 1963 года, спустя почти год после кончины Прохора Михайловича, подобное происшествие приключилось с магазинным грузчиком Филимоновым. Отработав две смены кряду (за себя и заболевшего напарника), Филимонов получил от продавщиц честно заработанную поллитровку и решил, не откладывая дела в долгий ящик, прикончить ее тут же, по месту получения.
Взял в подсобке стакан, пару селедок, полбуханки хлеба и направился во внутренний двор, что бы никто не помешал доброму делу — благо, вечер стоял не по-осеннему погожий. Расположился на травке аккурат напротив входа в фотоателье, газетку расстелил… Время было довольно позднее, уже стемнело, и вдруг, сразу же после первого стакана, Филимонов с изумлением обратил внимание на то, что окна в комнатах фотоателье ярко освещены. Между тем, грузчик прекрасно знал, что помещение бывшей фотомастерской давно обесточено, и никакого света в нем не могло быть по определению. Разинув рот, он тупо взирал на непонятное явление, как вдруг заметил человеческую фигуру за окном, обращенную лицом во двор…
Приглядевшись внимательнее, Филимонов узнал в человеке, пристально смотревшем на него сквозь оконное стекло, старого фотомастера Прохора Вакулина, умершего почти год тому назад…
Остолбенев от ужаса, Филимонов судорожно подхватил свою вожделенную бутылку и со всех ног бросился вон из дворика, позабыв на траве и селедку, и хлеб, и даже свой незаменимый стакан. На другой день рассказал о своем приключении всем сотрудникам магазина. И хоть рассказывал складно и страстно, ему не поверили: Филимонов имел славу ярого приверженца зелёного змия, да и знали все, что накануне он получил награду за ударный труд, а потому отнеслись к его россказням соответственно — мало ли что могло померещиться грузчику спьяну!
Ходили вроде как и другие зловещие слухи вокруг покинутого фотоателье и его усопшего хозяина, но в целом старый дом оставался всё таким же старым домом, который постепенно покидали жильцы — кто перебирался на новое место жительства, а кто и на кладбище. И когда горожане проходили по своим делам мимо этого дома, что стоял на пересечении улиц Свободы и Коммуны, то на большинство из них никакого особо зловещего впечатления он не производил.
Дом как дом. Не более примечателен, чем и все другие. Да, многие из тех, что жили в войну в самом доме, либо неподалеку от него, помнили, конечно, что здесь обитали две людоедки; однако это было давно, а нынче ничего особенного тут нет. Что же до слухов о неупокоенном фотографе… небось, выдумки всё это! В любом городе всегда имеются свои городские легенды, связанные с каким-нибудь домом или даже улицей, где якобы являются духи умерших, или постоянно случаются дорожные аварии, или происходит еще что-нибудь необъяснимое… и Краснооктябрьск по части наличия подобных легенд тоже не составляет исключения.
Глава 14. Охота Отшельницы
Влад неожиданно увидел самого себя в коридоре за дверью. Он с удивлением огляделся по сторонам: каким образом он вдруг покинул пределы комнаты? Как он проник сквозь дверь? И почему он оказался свободен — ведь несокрушимые путы крепко-накрепко притягивали его к спинке и к сиденью массивного кресла? Куда всё это подевалось? И почему так темно?..
Вопросы, на которые не было ответов, теснились в его голове, создавая полный хаос в мыслях, и сейчас он находился главным образом во власти собственных эмоций. И первейшей среди них было безграничное изумление. Он оглядывал стены коридора, поверхность дверного полотна, дощатый пол, и несмотря на отсутствие света, видел все эти вещи на удивление отчётливо; вместе с этим своего собственного тела он не мог разглядеть, хотя прекрасно чувствовал его…Это были очень странные, совершенно необычные ощущения, подобных которым он не испытывал никогда раньше.
До его слуха донеслись и вполне определённые звуки, шедшие из-за закрытой двери, и он совершенно отчётливо осознал, что Галя находится там, в комнате. Стало быть, и он должен там находиться! Быть привязанным к креслу и терпеть причиняемые ему мучения… как же он очутился здесь?
Неожиданно Влад ощутил чье-то незримое присутствие: кто-то еще был здесь, кто-то находился вместе с ним в этом тесном затемненном пространстве, вот только — кто? ему стало страшно…а еще его донимало любопытство. Нестерпимо захотелось увидеть — кто еще скрывается вместе с ним в этой непроглядной и мягкой тьме? Его не покидало ощущение, что этот невидимый некто в отличие от него самого вовсе не мечется в узком пространстве между стенами, а спокойно и заинтересованно наблюдает за ним…
Сначала ему сделалось жутко, но это состояние быстро прошло, и взамен появилось любопытство. Кто-то действительно пребывал здесь рядом с ним, однако опасности от этого неизвестного не исходило — Влад ее не чувствовал. И когда он разглядел в зыбком чёрном тумане маленькую девочку, Влад несказанно удивился, но не более того.
— Девочка… — изумлённо прошептал он, — как ты здесь оказалась? откуда ты?
Малышка смотрела на него печальными, широко открытыми глазами. Взгляд этих глаз был не по-детски серьёзен и проницателен. Еще Влада удивило, что девочка была одета странно старомодно: ему приходилось видеть такой детский прикид на старых довоенных фотографиях.
— Меня Поля зовут, — сказала она просто. — Ты меня помнишь: ты читал обо мне в записках фотомастера. Меня в войну зимой тетя Августа украла с улицы, когда мама стояла в хлебной очереди…
ebooksa