Живые и взрослые

Лёва тоже опускается на корточки. В полутьме кажется: Маринины руки светятся каким-то матовым сиянием. Может, это потому, что она сейчас такая бледная?

– Ты знаешь, я сначала почти не испугалась, – вдруг говорит Марина. – Ну, заорала от неожиданности, побежала, думаю еще – сейчас вон ту палку подберу, буду отбиваться, до рюкзака добегу, пистолеты возьму… Если бы эти из-за угла не выскочили, я бы успела, точно. Я же хорошо бегаю!

– А я – нет, – говорит Лёва, – я вот не успел.

– Ты просто был далеко, – возражает Марина, – тут никто бы не успел, даже Гоша.

– Если бы Фёдор вернулся чуть раньше, все было бы по-другому, – говорит Лёва.

– Или если бы Гоша с Никой не полезли на вышку. Или если бы я осталась у костра. Или если бы бежала быстрей.

– Ты бежала как могла, – говорит Лёва. – Главное – ты не испугалась.

– Это я сначала не испугалась, – говорит Марина, – а потом про Майка вспомнила.

– Почему – про Майка? – удивляется Лёва.

– Ну да, ты же не знаешь… Он мне в доме, в последний раз, в любви признался. Когда мы стояли там, в темноте, никто нас не видел. Он меня вроде как обнял и потом поцеловал. Сказал, что я самая красивая и все такое.

Лёве неприятно это слышать. Майк же мертвый – хороший мертвый, но все равно… Как он мог поцеловать Марину? Как Марина могла с ним целоваться?

Целоваться с мертвым – это все равно что самой стать мертвой на время.

– А ты? – спрашивает он.

– А что я? – отвечает Марина. – Я никогда не целовалась раньше… с девочками в шутку в летнем лагере не считается ведь, да? Ну… я тоже поцеловалась.

– И больше вы не виделись?

– А как бы мы увиделись? Он мне, знаешь, что сказал, когда прощался? Что мертвым нельзя любить живых – потому что у мертвых нет времени. Я вырасту, а он навсегда останется пятнадцатилетним.

– Ну да, в самом деле, – потерянно кивает Лёва, – я не подумал даже.

– И, знаешь, сегодня, когда я от этих бежала… я вдруг это все вспомнила. Подумала, что, если не убегу, тоже останусь навсегда вот такой, как сейчас.

– Была бы с Майком почти одного возраста, – говорит Лёва.

– И я вдруг поняла – я не хочу. Мертвой быть не хочу, даже если при этом с Майком встречаться – все равно не хочу. Я же ничего еще не успела. Ни школу закончить, ни мужа там, ни детей… И вот тут-то я и испугалась – как всё это поняла. И подумала: если убегу, буду совсем по-другому жить.