Живые и взрослые

– А потом вы захотите снова разрушить Границу и захватить наш мир, – говорит он.

– Что за глупости!

Полковник смеется, и от его смеха вся комната приходит в движение: гладкие оштукатуренные стены морщатся, стекла в окне взрываются переливами солнечных зайчиков, ковер под ногами шевелит всеми складками, точно пытается уползти. Только сигаретный дым остается неподвижным – сизое облачко над Лёвым плечом контрразведчика.

– Что за глупости, – повторяет полковник. – Мы никогда не хотели разрушить Границу. Зачем убивать курицу, несущую золотые яйца!

– А во время войны… – начинает Гоша, не чувствуя губ.

– И во время войны мы не хотели разрушить Границу, – отвечает полковник. – Может, подвинуть ее местами… но не разрушить. Да и вообще – мы всегда хотели договориться. Были, конечно, отдельные уроды… – полковник вздыхает. – …уроды, типа Орлока Алурина. Но мы, мы всегда стремились подходить к проблеме Границы реалистично. Профессия обязывает, понимаешь ли, быть реалистом.

Стил снова закуривает, потом отходит к окну и смотрит на город, раскинувшийся внизу. На мгновение Гоша тоже видит прямоугольные высотные здания, словно гигантские игрушечные кубики, поставленные на попа. Улицы превращают город в расчерченный на квадраты лист школьной тетради, и только широкий проспект перечеркивает его по диагонали.

– Орлок был урод, – повторяет полковник, – и мы благодарны тебе и твоим друзьям, что вы решили за нас эту проблему.

Гоша кивает, словно хочет сказать пожалуйста, – но на этот раз ничего не может произнести.

– Это, кстати, ты его? – спрашивает Стил. – Или кто? Рыжий очкарик? Девочка из шпионской семьи?

Марина, что ли, удивляется Гоша. Почему же у нее семья шпионская? Ах да, дядя Коля из Учреждения. В самом деле… он знаком с племянницей шпиона. Смешно.

Смешно, да так, что Гошино хихиканье мелким звоном разливается по комнате.

– Не угадал? – удивляется полковник. – Значит, четвертая… как ее там? Ника Логинова?

Гоша вздрагивает, словно его разбудили. Он замечает, что снова может шевелиться, и первым делом ощупывает лицо.

Какая это, оказывается, радость – двигаться.

– Это я его убил, – говорит он.

Ну конечно, все опять повторяется. Глаза полковника Стила отливают сталью, точь-в-точь как глаза эмпэдэзэшников, допрашивавших его несколько дней назад. Да, он снова на допросе, но не в Учреждении, а в мертвой контрразведке. И снова спрашивают о том же – кто убил Орлока?

Все остальное, вдруг понимает Гоша, было только маскировкой. Вот для чего это все – узнать, кто убил Орлока.

Почему это так важно?

– Нет, сынок, – говорит полковник Стил, – ты не убивал Орлока. Теперь мы точно знаем. И лучше бы тебе сразу сказать, кто из твоих друзей это сделал. Я понимаю, вы были там вместе. Но кто-то один воткнул нож, правда? И это был…