Элементал и другие рассказы

Проблема заключалась в том, что капусте, ко­нечно, требовалось время, чтобы вырасти, и голая земля, украшенная двумя рядами саженцев, выглядела угрожающе. В нескольких местах она вздымалась, и хотя тяпка вскоре выровняла зем­лю, воображение не давало ему покоя. Что если что-то продолжало подниматься? Он заставил себя опустить тяпку глубже под землю. Сопротивления не было. Он тыкал в рыхлую землю, как домохо­зяйка в варящуюся картошку. Насколько он мог судить, ничего не поднималось. Он решил забыть и даже, возможно, простить Агату за ее последнее прегрешение. В конце концов, что такое палец? Блуждающий перст. Плутающий указатель. Просто частичка. Если подумать, чертова штука, скорее всего отделилась, когда он запихивал ее в яму. Он вернулся к Кловер с легким сердцем.

Вчера превратилось в завтра со скоростью ско­ростного поезда, входящего в туннель Сон — день — Кловер — сон. Дни становились неделями; осень маячила на горизонте, лето начало угасать, и ка­пуста созрела.

Укрепленный уверенностью, приобретенной со временем, Артур решил, что они могут оставить дом без присмотра. Они отправились в долгий автомобильный тур, останавливаясь в прибрежных отелях, продлевая медовый месяц, который, каза­лось, будет длиться вечно. Они посетили некую вершину скалы.

— Это здесь..? — Кловер не закончила вопрос, и Артур кивнул.

— Как ужасно, — Кловер вяла его за руку, когда чайка скорбно закричала, и на секунду ему пока­залось, что это Агата зовет его в постель. Он содрогнулся и отстранился от своей новой, прекрас­ной жены.

— Все это в прошлом, — сказал он.

Но внезапно он почувствовал настоятельную по­требность вернуться домой.

Коттедж приветствовал их. Уходящее солнце подсвечивало красную кирпичную кладку, рас­крашивая нестриженый газон серебристо-золотым цветом, в то время как цветы весело качал своими яркими головками, и в низине сада капуста, каза­лось, сдержанно их приветствует.

— Как хорошо дома, — разум Кловер был забит клише. — Я всегда говорю, что лучшая часть пу­тешествия — возвращение.

Они открыли окна, разобрали чемоданы, про­терли пыль на мебели, постелили свежие простыни на кровать, потом выпили чай — два вареных яй­ца, черный хлеб и масло. После чая Артур помыл машину, пока Кловер прогуливалась в саду. Спустя какое-то время она показалась на садовой тропин­ке с огромным кочаном в руках. Артур посмотрел на нее, нахмурился.

— Что ты будешь с ней делать?

— Порежу и сварю, — сказала она с очарова­тельной простотой.

— Я не люблю капусту .

— Тогда зачем ты ее посадил?

На это у него не было ответа, по крайней мере того, который он мог дать, поэтому он пожал пле­чами и продолжил полировать капот машины.

— Мне больше нравилась герань, — вскоре за­метила Кловер, — но, думаю, от капусты больше толку. В конце концов, герань нельзя есть.

Артур заявил, что насколько он знает, вареная герань не рекомендуется с жареной свининой.

— Я знала одного человека, который ест нар­циссы, — задумчиво сказала Кловер, — он... она варила их в молоке и добавляла петрушку. Думаю, это было очень вкусно.

Артур фыркнул и занялся ветровым стеклом.

Кловер вздохнула и придала кочан к своей иде­альной груди.