Полный газ

22
18
20
22
24
26
28
30

– Знаю. И знаю, что он хотел как лучше. Но когда я гляжу на эту мерзкую креветку, я будто гляжу на него – беспомощное существо, запертое в тесной каморке, ни на что больше не годное, выкинутое из нормальной жизни. Каждый взгляд на нее напоминает мне, что папа никогда уже не выйдет на волю, а я не хочу постоянно думать об этом.

Чип тоже карабкается на балюстраду и садится, свесив обе ноги над дорогой.

– Ладно, раз тебе от этого станет легче…

– Мне просто станет не так уныло. Хоть что-то, согласен?

– Согласен.

В воздухе рождается еле слышный свист, будто где-то далеко взлетает ракета – приближается очередной поезд.

– А знаешь, ты мне его напомнил, – говорит Айрис.

– Отца?

– Да. Он предан мне так же, как ты сейчас. В каком-то смысле ты заменил мне его сегодня. Я собиралась смотреть звезды с ним. А посмотрела с тобой.

– Айрис, поезд почти подошел. Давай аквариум.

Она, будто не слыша, все крутит и крутит стеклянный шар.

– Знаешь, чем еще ты похож на отца?

– Чем?

– Он умирал каждый день, чтобы я имела все, что только пожелаю, – объясняет Айрис. – А теперь твоя очередь.

Она резко толкает Чипа в спину.

Он летит на дорогу.

Из темноты с громовым ревом выныривает скоростной поезд.

К тому времени как Айрис с аквариумом спускается с эстакады, поезд уже давно уносится прочь, к югу, оставляя за собой запах раскаленных монет.

Чип разлетелся на куски. Одна из рук валяется на почерневшем гравии в нескольких футах от рельс, ошметки пальто дымятся среди вялых сорняков. Айрис замечает черное пластальное сердце, ей удается выдрать из него батарею, которая каким-то чудом уцелела и, можно надеяться, подойдет к моноколесу.

Между рельсами на камнях блестят жетоны. Монет здесь не меньше, чем звезд над Спицей. Айрис собирает их, пока пальцы не начинают неметь от холода.