Полный газ

22
18
20
22
24
26
28
30

– Ты что, с ума сошел? – спрашивает она.

– Возьмите ее! Убейте свинью! – вопит Джек, уже почти в истерике.

Нет ответа.

– Да ты рехнулся! – кричит Бет.

Джек смотрит в ее бледное лицо, в мокрые глаза, на дрожащий девчачий подбородок.

– Похоже, да, – шепчет он. – Рехнулся.

Берет совок за ручку, выдергивает из ее ноги и снова опускает, теперь на грудь. Бет пытается закричать, однако следующий удар забивает крик ей в глотку и рассекает рот до ушей. Четвертый удар перерубает горло.

Некоторое время после этого на кладбище слышно только, как совок с хлюпаньем вонзается во что-то податливое и мягкое – и ни разу не касается земли.

19

Превратив лицо и грудь Бет в измолоченную красную глину, Джек пробует выкопать своих Мамочек. Вытягивает цветок за цветком – и видит только извитые белые щупальца корней, с которых комьями валится грязь. Шестой цветок болен: листья у него все в дырках, по корням ползают туда-сюда муравьи.

Джек берется за голову, оставляя на лице красные отпечатки пальцев. Кровь Бет – или его собственная? В голове какое-то странное чувство: быть может, так ощущается похмелье. Ноет натруженная рука. Забить насмерть взрослую женщину – труд нелегкий.

О чем он вообще думал, чего хотел, когда привел ее сюда? Уже трудно вспомнить. Все расплывается, меркнет в памяти, словно ночной кошмар. Эти кошмары – как цветы, что цветут только ночью. А теперь ночь давно позади, и небо над головой сияет всеми оттенками золота, и Бет с кровавой улыбкой до ушей невидящим взглядом встречает наступающий рассвет.

20

Уже некоторое время Джек трудится в гараже. У одной стены здесь сложены горкой сорокафунтовые полиэтиленовые мешки с селитрой, с другой стоят в ряд белые канистры нитрометана. За столом, сколоченным из фанеры, при свете керосиновой лампы Джек собирает простейшее взрывное устройство из медной трубки в пару дюймов длиной, пороха, ватных палочек и еще кое-какой подручной мелочи. Закупоривает трубку с обеих концов, в одном конце проделывает дыру и подводит запал. Работает в трансе, не задумываясь, не задавая себе вопросов. Назад пути нет. Теперь только вперед.

Поразмыслив, берет баллоны с нитрометаном и запихивает их между мешков с удобрением. Самодельную бомбу приматывает скотчем к одной канистре, прямо под клапаном, а затем поворачивает баллон блестящей медной трубкой к стене, чтобы ее не было видно снаружи.

Когда он выходит из сарая, солнце уже путается в ветвях большого дуба за домом, и дерево пылает в алых лучах зари, словно горящая рука висельника. Шуршит под легким ветерком трава: сотни тысяч волокон травы – море зеленого света.

21

– Папа! – зовет Джек, ворвавшись в ванну и отдернув занавеску в душевой. – Папа! Помоги! Папа, я такое натворил! Мне нужна помощь!

Отец, широкоплечий и мускулистый, стоит в облаке пара среди журчащих струй. Забавно: лицо у него без очков выглядит голым. Он поворачивает голову и близоруко щурится на сына. Сейчас, застигнутый врасплох, Хэнк Маккорт выглядит почти невинным.

– Я вышел из дома, пошел на могилу мамы, я иногда хожу туда по утрам, просто посидеть там, и вдруг слышу, кто-то идет по полю, – тараторит Джек, и по щекам его текут слезы. – Я пошел посмотреть, а там какой-то мужик, и он хотел меня схватить. Мужик в черном шлеме, в бронике и с автоматом. Он хотел меня схватить, а я ударил его по шее, и… и…