– Спорим, «уютные» означает «ледяные и облезлые»? – зашептал Кристиану Питер, и Стоктон подумал, что парня, прости господи, слышно, как бы тот ни старался говорить потише.
В прошлый раз Питер был слишком мал, чтобы брать его с собой. Он и сейчас не сильно-то повзрослел, разве что Кристиан хоть как-то его сдерживает. Стоктон организовал встречу с Чарном, чтобы поблагодарить Фоллоуза за спасение сына, однако уже не впервые в голове у него промелькнуло сомнение: чувствовал бы он еще большую благодарность, не спаси тот бестолкового поросенка?
Камера перескочила на небольшую – взрослому едва протиснуться – зеленую дверь одной из комнат третьего этажа. «Дверца!» – подумал Стоктон с восхищением неофита, вопящего «Аллилуйя!» пред святыми мощами. Один лишь вид ее вдохновил и восхитил его так, как никогда в жизни не восхищал собственный сын, даже в день появления на свет.
Потолок на последнем этаже был низким, а в дальней части комнаты, против камеры, так и вовсе опускался уступами, так что высота стены там не превышала трех футов. В единственное запыленное окошко виднелся край поля. На экран выплыли очередные титры:
Стоктон услышал шумный вздох Фоллоуза – короткий раздраженный всхрап. Пожилой солдат напряженно хмурился, лоб прорезали глубокие морщины. Стоктон понял: тот считал «Дверцу» названием частного охотничьего хозяйства и явно не был готов увидеть настоящую дверь.
Титры исчезли. Камера переместилась наружу, демонстрируя склон холма на рассвете – или закате, кто знает? Солнце едва виднелось над горизонтом, небо прочертили разводы узких алых облаков, край земли казался медной полосой.
В длинных прядях высохшей, мертвой травы почти терялся пролет каменных ступеней, ведущих вверх, к голым, редким деревцам. Вид склона на экране отличался от вида из окна фермы: похоже, снимали в другое время года. На предыдущих кадрах сияло лето. Здесь же раскинулся мир Хеллоуина.
Следующая сцена перенесла зрителей в укрытие, расположенное высоко над землей, с двумя охотниками в нем: здоровенными, седовласыми, в камуфляже. Тот, что сидел слева, возглавлял серьезное техническое подразделение; как-то он даже засветился на обложке «Форбс». Второй – известный адвокат, защищавший двух президентов. Фоллоуз раскачивался с носка на пятку – он явно расслабился. Во всяком случае, не производил впечатление человека, прямо сейчас готового выскочить из номера. Ничто так не убеждает, как уверенность, что кто-то богатый и влиятельный уже прошел тем же путем.
Первый охотник опустился на колено, уперев приклад в плечо, ствол примерно на дюйм выглядывал из отверстия. С этой позиции, ярдах в тридцати от укрытия, виднелась лестница из грубых каменных ступеней, спускавшаяся в долину. У подножия холма сквозь купу редких деревьев поблескивала темная, быстрая вода.
– На том берегу охота запрещена, – объявил Чарн. – И любая другая деятельность тоже. Всякий, кто осмелится пересечь реку, сейчас же отправится домой. Денег не верну.
– А что там? Заповедник? – спросил Фоллоуз.
– Там дольмен, – пробормотал Стоктон. – И сновидица.
Ответ вырвался внезапно, и тон говорившего – мечтательный, благоговейный – заставил остальных раздраженно оглянуться, что едва ли задело Стоктона. Сновидицу он лицезрел только раз, с другого берега, и с тех пор одна часть его существа мечтала увидеть ее вновь, другая же страшилась даже приблизиться.
Тем временем на экране заплясал мерцающий огонек, который будто бы взбирался по дальней, грубой лестнице. Кто-то нес факел, горящий едким синим пламенем. Человек был слишком далеко, чтобы разглядеть его целиком, казалось только, что одет он в пышные меховые штаны.
Вот, вот оно! Мальчики на диване, почувствовав общее напряжение, подались вперед.
Начальник и адвокат исчезли с экрана, камера наехала на дальнюю лестницу, человек на ней расплылся в неразличимое пятно, затем кадр сфокусировался.
В долгой звенящей тишине Фоллоуз всмотрелся в экран.
– И что там за урод ряженый?
ebooksa