Полный газ

– Я еще прививки недоделал, – безрадостно сострил бывший солдат.

– Скорее вурлы пострадают от вас, чем наоборот.

Фоллоуз смерил Чарна взглядом и отчаянным, если не бесшабашным движением сунул палец в клетку.

Хатч уставился на него золотистыми глазами, однако вовсе не он, а Мехитабель вдруг подскочила, ухватила палец жилистыми ручками и с криком: «За сновидицу! За нашу императрицу!» впилась в него зубами.

Фоллоуз с криком отдернул руку. Так резко, что Мехитабель свалилась на спину. Хатч, бормоча: «Дорогая моя… любимая…», помог ей подняться. Она сплюнула и погрозила Фоллоузу кулачком.

Фоллоуз зажал рану. Между пальцами закапала кровь. Он уставился в клетку – остолбенело, с видом человека, принявшего сильное успокоительное… вроде одного из препаратов Стоктона.

– Я ощутил, как она сопит мне в ладонь… – пробормотал он.

– Это реальность, Фоллоуз, – ответил Стоктон. – Та самая реальность, что вонзила в тебя зубы.

Фоллоуз кивнул, не отводя ошалелого взгляда от клетки.

– Итак, какова сумма задатка, мистер Чарн? – бесстрастным тоном осведомился он.

Питер пирует

Взрослые уселись впереди, Питер и Кристиан сзади. Машина стартанула сквозь бушующий белый туннель, тяжелые снежные хлопья валились с неба в свете фар. Телефоны перестали ловить. Скучно. Сплошные разговоры.

– Про сновидицу! – попросил Кристиан, подобно ребенку, выпрашивающему любимую сказку на ночь.

Питер никак не мог понять, почему Кристиан и привлекает его, и в то же время отталкивает. В друге было что-то, чего не опишешь словами, – в золотистой шевелюре и сияющих глазах, грациозной походке и азарте, с которым он набрасывался на уроки, в завидном мастерстве художника. От него даже пахло всегда хорошо. Последние четыре года они делили комнату, дверь которой почти не закрывалась, впуская и выпуская толпы отличников, включая девчонок в плиссированных юбках, будущих студенток Вассара, и Питер рядом с Кристианом чувствовал себя гномом, который прозябает в тени, в нескольких ступенях от ярко горящего факела. При всем при том Кристиан обожал Питера, и Питер принимал это как должное. В конце концов, кто бы еще свозил друга в Милан, Афины, Африку… Или к загадочной дверце.

– У реки два берега, – начал Стоктон. – Сновидица всегда на том, а мы – на этом.

– Но вы знаете, кто – или же что – она такое?

Отец Питера отвинтил крышечку миниатюрной, из дьюти-фри, бутылочки «Джим Бима». Осталась от полета из Торонто в Портланд, штат Мэн, где они встречались с Фоллоузом. Сделал глоток.

– Если спуститься к реке, ее можно увидеть. Она спит на поляне под так называемым дольменом, который выглядит как доисторический… сарай. Каменное укрытие практически без стен. А там она… малютка с букетом цветов.

Питер подался вперед и задал вопрос, на который не осмелился Кристиан:

– В каком смысле, пап? В смысле, малютка, как в первом классе, или в смысле, малютка – первый класс!