Золотая цепь

– Дядя Джем сейчас в лазарете с несколькими другими Безмолвными Братьями, он присматривает за больными, – сказала она. – Пожалуйста, постарайтесь им не мешать и позаботьтесь о том, чтобы у них было все необходимое для работы.

Джеймс кивнул, и карета выехала из двора на улицу. Он знал, что Институт окружен вооруженной охраной: еще когда они подъезжали, он заметил на крыше нескольких бойцов в черной броне. Уилл и Тесса в свое время прошли через многое и понимали, что в минуту опасности нельзя оставлять Институт без охраны.

Он посмотрел на сестру, размышляя про себя: интересно, о чем она думает, может быть, о том же, о чем и он? Она стояла неподвижно, глядя на верхние этажи Института – скорее всего, на окна лазарета. Он привык к тому, что Люси постоянно находится в движении, и ему было странно видеть сестру бледной, усталой, ушедшей в себя, в какие-то невеселые мысли.

– Идем же, Люси, – позвал Джеймс. – Пойдем в дом.

Она окинула его хмурым взглядом.

– Нечего говорить со мной таким озабоченным тоном. Я в полном порядке, Джеймс.

Он обнял ее за плечи.

– Не каждый день увидишь мага, размазанного по полу собственной спальни, – возразил он. – Думаю, тебе надо немного передохнуть. Клянусь Разиэлем, нам всем нужно передохнуть после того, что здесь произошло за последние несколько дней.

Когда они поднимались по ступеням крыльца Института, Джеймсу вдруг пришло в голову, что он с самого утра ни разу не вспомнил о Грейс. Мать всегда говорила, что лучшим лекарством от тревог и душевных ран является активная деятельность, и он с головой окунулся в дела; с другой стороны, он понимал, что должен каким-то образом внести ясность в отношения с Грейс. Он только вчера окончательно осознал, что Татьяна никогда, ни за что не позволит им пожениться. Но он сказал себе, что Грейс, вне всяких сомнений, обратится к нему за помощью, и тогда он спрячет ее в безопасном месте.

Джеймс был уверен в том, что это случится совсем скоро.

– Итак, Джессамина, – заговорила Люси. – Могут ли призраки лгать?

Они находились в комнате Люси. Мэтью и Джеймс усадили хозяйку на кушетку и завернули в одеяла, несмотря на ее возмущенные возгласы и заявления о том, что с ней все в порядке, и что она не нуждается в няньках. Но Джеймс твердо возразил, что ему не нравится ее вид. Она действительно была очень бледна, когда они выходили из дома Гаста.

Корделия сидела рядом с Люси на диване, а Мэтью с Джеймсом расположились в креслах, как это делают все молодые люди: развалились, вытянув ноги, перед этим небрежно швырнув верхнюю одежду на кровать, а грязные сапоги – на ковер. Оба пристально уставились на то место, откуда доносился голос Джессамины, хотя видеть ее мог только Джеймс.

– Конечно же, нет! – Однако при этом вид у Джессамины был какой-то неестественный. – Призраки – существа кристально честные. Я уже не раз тебе повторяла, что это вовсе не я, а мышь опрокинула твое серебряное зеркало, которое потом завалилось за письменный стол и разбилось.

– Я уже понял: если призраки и лгут, то делают это крайне неумело, – усмехнулся Джеймс.

Мэтью вздохнул.

– Очень странно наблюдать, как вы разговариваете с пустотой.

Джессамина фыркнула, ее силуэт слегка задрожал и приобрел более четкие очертания, после чего она «спланировала» на пол. Сумеречные охотники, обладающие Зрением, могли в большинстве своем видеть призраков, которые желали быть увиденными, но Люси знала, что Джессамине необходимо сделать над собой усилие, чтобы стать видимой для них всех.

– О! – воскликнула Корделия. – Очень приятно с тобой познакомиться, Джессамина. Люси часто о тебе говорит.

Джессамина просияла.