Дьявол и темная вода

Разумеется, некоторые сразу были такими. Но тогда никто не обращал на это внимания, а теперь поползли слухи. Мол, те, что преклонили колени перед алтарем в трюме, присягнули на верность дьяволу.

От них держались подальше.

Старые матросы утверждали, что в темной воде пробудилось зло. И имя ему – Старый Том.

47

– Две недели болтались, как чертова рыба на крючке, а теперь окончательно попались! – прокричал Кроуэлс, когда шторм в конце концов обрушился на них.

Обессилевшие матросы больше не могли противиться натиску стихии. Они испробовали все, выложились без остатка, но шторм был неумолим. Кроуэлс гордился ими и о большем не просил. Ему хотелось сказать это команде, но перекричать ветер было невозможно.

Он выбрался на шканцы и посмотрел в небо. День и ночь слились воедино. Ветер бесновался, струи дождя молотили по палубе, вода стояла по щиколотку.

– Не видно ни зги, – пожаловался Кроуэлс Ларму, пытаясь сквозь ливень разглядеть паруса других кораблей.

Только три держались вблизи «Саардама», несмотря на его отчаянные маневры. И зря.

– Ступай в рулевую и правь туда, где никого нет! – прокричал он. – Если сблизимся в такой шторм, нас бросит друг на друга.

Ларм пробежал по палубе с проворством лисы. Только Кроуэлс последовал за ним, как корабль ухнул вниз на волне, и палуба ушла из-под ног. Капитан успел схватиться за канат, а двух матросов подбросило в воздух и брякнуло о доски.

Посредине палубы отчаянно звонил колокол.

Кое-как добравшийся до укрытия, Кроуэлс вытащил оттуда испуганного юнгу.

– Заглуши колокол! – скомандовал он ему, перекрикивая шум волн.

Как известно, если колокол звонит сам по себе – быть беде. При неспокойном море его заглушали первым делом.

– Боцман! – прокричал Кроуэлс сквозь ветер.

Йоханнес Вик выбрался на шкафут, цепко держась за канат:

– Капитан?

– Всем, кроме вахтенных, – в кубрик! – прокричал Кроуэлс ему в ухо, утирая с лица воду.

Вик схватил за шиворот двух матросов, рявкнул приказ и подтолкнул к люкам.