– «В свидетельствах ее обнаружились порочность и двоедушие, она непрестанно лгала, скрывая поселившегося в ее теле дьявола, – прочла Кресси вслух. – Обряд экзорцизма освободил Эмили от бесов, однако было слишком поздно. Прослышав о темных делах де Хавилендов, разъяренные жители деревни ворвались в дом, сожгли и уничтожили все на своем пути, погубив знатнейший род».
Далее следовали еще два имени: Гектор Дийксма и Жиль ван де Цейлен. Они преодолели все испытания и счастливо жили дальше.
Кресси дрожала, по щекам ее катились слезы.
– Я не узнаю мужа, – сказала она, когда Сара дочитала до конца. – Это не тот человек, который приходил домой к семье. Мой Пьетер не мог так поступить. Ни с Бастианом Босом, ни с Такихири, ни с Эмили де Хавиленд или с кем-то еще. Мой муж не убийца!
46
Капитан Кроуэлс смотрел из окна кают-компании, сцепив руки за спиной, и нетерпеливо перебирал пальцами. Утро давно наступило, а «Саардам» и остальные корабли все еще стояли на якоре.
Море становилось все неспокойнее. В окно стучал дождь, на горизонте зловеще плясали молнии. Нельзя стоять на якоре, когда обрушится стихия, иначе она порвет их в клочья до того, как поднимут паруса.
Им давно следовало попытаться уйти от шторма, но ван Схотен настаивал на возвращении в Батавию. Для этого требовалось разрешение генерал-губернатора, который, очевидно, решил поспать подольше. Это было столь непривычно, что гофмейстер Вос уже несколько раз заглядывал в спальню господина проверить, дышит ли тот.
Капитанов предсказуемо разъярил приказ. Кроме появления восьмого фонаря, никаких странных происшествий со времени отплытия из Батавии не произошло, и капитаны рвались продолжить путь. Их жалованье зависело от того, сколько товара они доставят в Амстердам, а если вернуться в Батавию, ценный груз испортится.
Вос собирался снова постучаться к генерал-губернатору, но дверь распахнулась, и на пороге появился Ян Хаан, щурясь на свет заспанными, воспаленными глазами. Выглядел он ужасно: кираса, застегнутая на четыре из шести ремешков, криво висела на незаправленной рубашке, чулки с кое-как завязанными бантами приспущены.
– Ваша милость…
– Генерал-губернатор…
– Ваша милость, нам необходимо…
Ян Хаан велел жестом всем замолчать и, указав на Воса, сонно сказал:
– Докладывай!
– Капитан Кроуэлс и мастер-негоциант ван Схотен желают повернуть корабль и взять курс на Батавию, мой господин.
– Нет, – сказал генерал-губернатор, зевая. – Велите подать завтрак, Вос.
Гофмейстер поклонился и вышел.
– Ваша милость, – вмешался ван Схотен, – ночью снова появлялся восьмой фонарь. Когда мы спускали на воду шлюпку по вашему приказу, кто-то перерезал весь скот.
Ван Схотен говорил быстро, но внятно. «Сразу протрезвел», – подумал Кроуэлс. Он не помнил, когда в последний раз видел ван Схотена без бутылки. Разве что за неделю до отплытия, когда капитан стражи Дрехт поднялся на борт, чтобы осмотреть корабль. Ван Схотен, вообще-то, был жизнерадостным малым. Назойливым, да, но порой обаятельным. Отчего же он так скис в последнее время?
ebooksa