Зажав кетгут в зубах, Сара проколола иглой края раны, затянула первый стежок и начала второй. Боль была такая, что Арент с сожалением вспоминал те времена, когда он просто лежал недели две, надеясь, что рана затянется и он не умрет.
Так его учил полковой старикашка-лекарь. Он же сказал, что главное – чтобы из раны вышли зловредные гуморы, а потом тело само себя вылечит.
Сэмми такой подход не нравился. Когда Арента впервые при нем ранили, он зашил раны, словно прорехи в камзоле. Арент протестовал, упоминал советы лекаря и зловредные гуморы, но Сэмми отнесся к его словам не очень благожелательно. Даже кольнул пару раз иглой, чтобы показать свое недовольство.
Арент удивился, что Сара тоже умеет зашивать раны.
– Где вы этому научились? – спросил он, глядя, как она работает.
– От матери, – рассеянно ответила та. – Мой дед был известным целителем. Он научил ее, а она – меня.
– А отец умел лечить людей?
Сара покачала головой:
– Он был торговцем. – В ее голосе послышался холод. – Он заболел, когда был проездом в нашей деревне. Мама его вылечила, и он в нее влюбился. Семья мамы была чуть богаче крестьянской, но мой знатный отец на это не посмотрел. Они поженились и жили счастливо, вот только отец растерял всех друзей, потому что отверг их высокородных дочерей. – Сара затянула очередной стежок и сухо сказала: – Любовь чуть не разрушила мою семью. Хотя, с другой стороны, у них ведь родилось пять дочерей, так что у отца хватало возможностей исправить ошибку.
Сара продолжила работать молча и шикала на Арента, когда он пытался заговорить.
Она промыла рану принесенным Изабель вином и отдала бутыль Аренту, чтобы приглушить боль.
Он едва пригубил вино.
То, что Сара стояла перед ним на коленях, даже в таких обстоятельствах было тем еще испытанием на прочность. Только боль помогала ему сохранять самообладание.
В каюту ворвался Исаак Ларм и швырнул кошель к ногам Арента.
– Твой выигрыш, – объявил он, потом увидел Сару и осклабился. – Но ты, похоже, и так в выигрыше.
– Я знатная дама с титулом, богатством и очень острым кинжалом, – сказала Сара, не отрывая взгляда от стежков. – Проявляйте уважение.
– Прошу прощения, госпожа. – Ларм опустил взгляд.
– Ты натравил на меня матроса, – спокойно сказал Арент. – Я видел, как ты ему кивнул.
– И не одного бы натравил, если б мог, – заявил Ларм без тени смущения.
– Зачем?