Оказалось, Лоуренс с утра пораньше покидал «Поющую Иву», заявив попытавшейся остановить его матери, что ему наплевать на визит в дом герцога, потому что у него есть дела и поважнее.
Это порядком возмутило Азалию Уилсон. Она попыталась запретить сыну уезжать, но Лоуренс сказал, что он все равно отправится в Ровердорм – ему нужно было встретиться с местным доктором как можно скорее. А если тот не поможет, то он тотчас же поскачет в Ольсен.
– Что у тебя случилось, Лоуренс? – растерянно спросила Азалия Уилсон. – Ты не выглядишь больным. У тебя нет лихорадки, и на аппетит ты не жаловался. Тогда что не так?
– Я серьезно болен, – глухо отозвался Лоуренс, но не стал посвящать мать в подробности.
– Неужели визит к доктору не может подождать хотя бы пару часов? – продолжала настаивать та. – Приглашение в «Кипарис» – это отличный шанс попросить за тебя у герцога Кавингтона… Разве ты забыл, Лоуренс, насколько сильно мы надеемся на его помощь в твоем вопросе и насколько быстро мы должны разрешить твои проблемы?
Но Лоуренс был непоколебим в своем намерении немедленно увидеться с доктором Гереном, послав герцога Кавингтона с его приглашением и «Кипарисом» куда подальше. К демонам в преисподнюю – так и заявил матери, после чего сбежал с крыльца и ринулся в сторону конюшни.
Мне нисколько не хотелось с ним встретиться – Лоуренс неотвратимо приближался, поэтому я юркнула в кусты, спрятавшись в колючих зарослях Ровердормской сплетницы, надеясь, что кузен меня не заметит. Впрочем, у Лоуренса был такой вид, что, даже если бы перед ним разверзся портал в ту самую преисподнюю, он не обратил бы на него внимания. Что уж говорить обо мне?
Оттолкнув Донахью, выведшего жеребца Лоуренса из конюшни и грязно обругав бедного парня за то, что тот так долго провозился, кузен вскочил в седло и унесся по липовой аллее в сторону леса.
Я же выбралась из своего укрытия, вынув из одежды несколько шипов, но в дом решила вернуться уже через черный ход. Потому что Азалия Уилсон все еще стояла на крыльце, с поникшим видом уставившись сыну вслед.
По дороге я размышляла, что такого могло случиться с Лоуренсом, из-за чего ему пришлось срочно отправляться к доктору. Лихорадка, судя по его виду, кузена не мучала, отсутствием аппетита, по словам матери, он тоже не страдал.
Тогда что же у него за болезнь?!
Впрочем, я быстро сложила одно с другим. Вспомнила слова самого Лоуренса, когда тот затащил меня в кусты, затем тетино гадание. И сразу же подумала… Зная сомнительные успехи доктора Герена в лечении обитателей Ровердорма, тот вряд ли сможет помочь моему кузену в его деликатной проблеме.
Но – кто знает, пусть пробует!
И нет, мне нисколько не было жалко Лоуренса – он заслужил то, что с ним произошло. К тому же тетины духи вряд ли станут наказывать кузена слишком долго, а небольшой период воздержания пойдет ему даже на пользу.
В доме тоже было оживленно.
Слуги двигали мебель и перетряхивали ковры, осматривая метр за метром каждого помещения. Открывали комоды и шкафы, перебирали книги на полках библиотеки, старательно обыскивая комнаты, – искали пропавшее ожерелье графини Астон, выполняя приказ Азалии Уилсон.
В скором времени обыск добрался и до наших с тетей Прим комнат, но, конечно же, у нас никто и ничего не обнаружил. Меня не оставляло ощущение, что ожерелья в доме давно уже нет. Тот, кто это сделал – снял драгоценное украшение прямиком с шеи графини Астон, одурманив ее магией или же подсыпав что-то в бокал, – не допустит столь глупой ошибки, позволив так просто себя обнаружить.
Это был крайне хитроумный вор.
Или же воровка.
Вполне возможно, ею могла быть Кейт Истром, не подававшая и виду, когда затеянный тетей Азалией осмотр добрался до ее комнат. После того, как слуги перетряхнули все вещи, Кейт… внезапно прониклась интересом к Лиззи, приказав ее позвать.