— Что за чёрт, — вслух пробормотал Вадим, вглядываясь в мелькающие за окном стволы деревьев. Лес не заканчивался, напротив, он стал ещё гуще и вплотную подступил к трассе. Автомобили проносились мимо «Шкоды» и исчезали, поедаемые дождём.
«От Черни до Плавска — четверть часа езды, почему же мы до сих пор не приехали?», — размышлял Вадим.
Песня закончилась, в салоне разделись колокольные перезвоны, и густой, дед-морозовский голос, торжественно произнёс:
«Всех православных христиан поздравляем с великим праздником воскрешения Христова!»
Попутчик дёрнулся так резко, что едва не влетел в бардачок. Его спина изогнулась дугой, скрюченные пальцы вцепились в воздух.
Первое, что пришло в голову Вадиму, было слово «эпилепсия».
Земляк бился в припадке, выпучив жёлтые глаза. Вадим свернул на обочину, взволнованно окликая попутчика:
— Эй, что с тобой? Успокойся, сейчас…
«Шкода» остановилась.
Вадим нагнулся к Саньке, взял его за руку и тут же отдёрнулся: пальцы обожгло холодом. Высунувшиеся из рукавов запястья попутчика не могли принадлежать взрослому человеку, настолько тонкими они были. Санька задыхался.
Вадим пересилил отвращение и принялся разматывать шарф земляка.
Показался безгубый рот, подбородок, и под ним…
Вадим вскрикнул.
Ничего ужаснее он в жизни не видел. Вместо шеи у земляка был вздувшийся зоб, два огромных мясных шара на месте гланд. Кожа, обтягивающая эти отвратительные наросты, была пепельной. На месте трахеи зияла дыра, в которую можно было просунуть палец. В ней виднелось серое, похожее на заплесневевшую солонину, нутро.
Вадим перевёл испуганный взгляд на лицо попутчика. Припадок закончился так же неожиданно, как начался. Санька смотрел на него в упор остекленевшими зрачками. Именно в этот момент Вадим осознал со всей сводящей с ума ясностью, что человек перед ним не жив.
Тут же он получил подтверждение догадки:
— Я умер в 96-м, — скрипнул голосом попутчик. — Анапластический рак щитовидной железы, так это называется. Это то, от чего должен был сдохнуть ты. Но ты обманул смерть, ты не приехал к нам, а дождь всё шёл и шёл.
Рот Саньки растянулся в мерзкой ухмылке.
Он схватил себя за ворот и начал стягивать куртку.
— Смерть перепутала, — говорил он. — Я мучался почти десять лет, не зная, кого винить в моих страданиях. И лишь умерев, я узнал, что на моём месте должен быть другой.
ebooksa