– Подозреваю, не больше моего. Но и не меньше. Вчера Совиная Голова на закрытом анклаве обнародовал результаты питерских исследований. Присутствовали я и Гесер.
– То есть, – развил Лайк, – Инквизиция поняла, что дальше хранить в тайне тему не удастся?
– Естественно. В тот же день Гесер встречался с фон Кисселем и европейцами. И тут ты срываешься из Киева и мчишь как угорелый в Одессу! Светлые, по-моему, чуть общую тревогу не забили. Я, кстати, тоже.
– Но почему, елки-палки? – вовсе уж изумился Лайк. – Какой в том криминал, если шеф киевского Дневного Дозора после довольно сложной и изнурительной выездной операции отправляется к морю развеяться? А если разобраться, так и вовсе по делам?
Завулон допил пиво и поднял на Лайка пронзительный взгляд. Во взгляде было все – и арктический холод, и отсветы адского пламени.
– Ты действительно не знаешь?
– О чем, Тьма забери? – Лайк даже начал немножечко злиться. – Скажи, Артур, сделай милость, буду знать.
– Взгляни на Одессу, – уныло посоветовал Завулон. – Глазами Марибора Браника.
Лайк послушался и ушел в сумрак. А спустя несколько секунд понял, что будить Одессу ему не придется.
Одесса уже была кем-то разбужена. Ауры отдельных людей еще выделялись на общем городском фоне, но уже очень слабо. Как в Питере лет двадцать назад.
Лайк несколько секунд сидел неподвижно, потом длинно выругался на давно умершем языке и залпом допил пиво.
Глава девятая
Пять лет назад Арик стоял на этом же месте. И Тамара стояла на этом же месте. Напротив дома номер два по улице Гоголя. Арик помнил все, что говорил тогда, показывая новой знакомой Одессу.
– Это, – вдохновенно вещал в то утро Арик, жестом экскурсовода указывая на дом, – шахский дворец. Построен шахом Персии, когда его из Ирана погнали; и Россия, чтобы не злить Англию, дала убежище не в столицах, а отправила в Одессу – Порто-франко, вольный город.
О том, что в шахском дворце с некоторых пор обосновался офис Дневного Дозора Причерноморья, Арик тогда умолчал. И на следующий год ничего Тамаре о Дозорах не говорил. Они встречались пять лет, всегда летом, всегда в Одессе, а Тамара так и оставалась дикой Иной без всяких регистраций.
Арик не мог объяснить своих действий. Точнее, своего бездействия. Казалось бы, что сложного – пригласить в офис, официально засвидетельствовать новую Иную, зарегистрировать; даже инициацию в обычном смысле проводить не пришлось бы, а стало быть – заведомо никаких претензий со стороны Светлых.
И все же что-то его удерживало. Возможно – некая странность этой печальной девушки. Может быть, то, что она ничего о себе не рассказывала, – даже откуда родом. Арик знал лишь одно – откуда-то из России. В говоре чувствовалось нечто смутно знакомое, не раз слышанное, но гадать Арик не любил, а спрашивать не хотел.
Как и всякий Иной, он верил предчувствиям. И продолжал бездействовать.
– Это наш офис, – сообщил Арик, отвлекаясь от воспоминаний и возвращаясь в день сегодняшний.
– Близко! – чуть заметно улыбнулась Тамара. – Мы туда?