Словно поняв, что доставляет ему неудобство, Елизавета отпустила Алексея, но не отошла. У него возникло острое желание поцеловать ее. Но остановил вопрос: кто она теперь для него?
Елизавета вдруг стала рассказывать историю, как после пожара оказалась у дальних родственников, а потом в Зимнем дворце. Алексей внимательно слушал ее до того места, как Лиза попала во дворец. Дальнейшая жизнь девушки его не интересовала. Лишь местами, где среди вороха воспоминаний о жизни царской семьи вдруг оказывался эпизод, связанный с ним, Алексей настораживался, стараясь не пропустить ни одного слова. Все остальное время он просто всматривался в ее лицо, стараясь найти в нем знакомые черты.
В какой-то момент ему стало не по себе — он вдруг подумал о Татьяне, которая должна была вот-вот родить ему третьего ребенка. Сегодня, проводив мужа до двери, она попросила долго не задерживаться.
— У меня плохое предчувствие, — сказала Татьяна, тяжело дыша, оглядывая всего его, словно прощаясь навсегда.
— Я скоро буду, — торопливо ответил он, отворачиваясь, чтобы не видеть мокрые от слез глаза жены.
«Знала бы она, куда я пошел», — рассеянно подумал он и попытался вновь вслушаться в плавную речь Елизаветы.
— …И тогда статский советник Михаил Сергеевич Борщов сделал мне предложение, — эта фраза сразу насторожила его.
— Так, выходит, ты замужем? — растерянно спросил Алексей, прерывая рассказ.
— А ты думал, что я все еще жду, когда ты исполнишь свое обещание, которое дал в Галиче перед моим отъездом в столицу, — усмехнулась она и, закрыв лицо вуалью, продолжила. — Ты думаешь, я фрейлина, значит, не женщина. Нет, Алешка, фрейлина — это больше чем женщина. Не случайно после выхода замуж фрейлин отчисляют из штата. Не многим в замужестве удается продолжить придворную карьеру. Они сохраняют право быть представленными императрице и приглашаться на торжественные балы в большой зал Зимнего дворца вместе с мужьями. В моем случае это исключено. Я фрейлина жены великого князя Михаила. А потому после замужества меня ждет жизнь обычной женщины.
— Ты выходишь замуж? Когда? — он едва сдерживался, чтобы не подойти и не схватить Елизавету, как это недавно сделала она.
— Разве тебя, женатого мужчину, это должно интересовать? — едва шевельнула губами она.
Травин потупился. Он и сам не понимал, зачем спросил о замужестве. Казалось, какое дело до этого женатому мужчине. А если и так…
— Я понимаю тебя, — неторопливым глухим голосом сказала она. — Ты всегда был человеком, которому присуще милосердие, сопереживание, и тебе сейчас кощунственной кажется мысль бросить жену с двумя детьми после стольких лет совместной жизни. Твой друг Ободовский говорил мне, вы любите друг друга, и ты не чаешь души в детях. Что жена беременна и скоро родит третьего. Я повторюсь: фрейлина больше чем женщина, и мое предложение может показаться странным. Ты можешь превратно истолковать мои слова. Я, как и ты, не чужда милосердию. Мне не безразлична судьба твоей жены и твоих детей. Если ты решишься оставить семью, я обязуюсь обеспечить им безбедную жизнь до самой их смерти. У меня есть деньги. У меня много денег.
Травин почувствовал, как краска стыда залила его лицо. Он обхватил щеки руками, и словно обжегшись, сразу же отнял их.
— Я подумаю, — пролепетал он, тупо глядя в землю.
— У тебя есть десять дней, — сказала она решительно. — Это ровно столько, сколько дал мне Борщев.
От Николо-Богоявленского собора донесся переливистый колокольный звон.
— Мне пора, — сказала она, слегка кивнув ему, и направилась к выходу уверенной грациозной походкой светской дамы.
— Елизавета! — словно раскат грома его голос разорвал тишину сквера.
Она вздрогнула. Обернулась. Откинула вуаль. На лице любимой женщины Травин прочел испуг.