— Не ниже архимандрита, — согласился Травин.
Они оказались напротив священника. К друзьям подбежали монахи. Это внесло сумятицы еще больше. Теперь перед их преосвященством было не двое, а пять человек. И между ними назревал конфликт.
— Пропустите граждан, — громким напевным голосом сказал святой отец и неторопливо отошел к обочине.
— Ваше преосвященство! Отец Порфирий! Да разве так можно? — обернулся к нему самый молодой из монахов.
— Нужно, — махнул он рукой. — Это мы с вами прогуливаемся. А люди с кладбища идут. Дело богоугодное творили. Пропустите их!
Монахи кучно отошли на обочину и бросились следом за святым отцом. Ободовский и Травин остались стоять под аркой, с изумлением глядя на удаляющуюся процессию.
— Ты слышал? — спросил Ободовский.
— Слышал, — кивнул головой Травин.
— Так это же Порфирий?
— Порфирий.
— Он тебе нужен?
— Да.
— Догоним?
— Ты что? — Травин тряхнул головой. — И чего ты скажешь? Это, дескать, я вас ваше преосвященство, пылью окатил на одной из улиц славного города Галича сорок с лишним лет тому назад. Неужто не помните Платона? Или я начну вспоминать, как Порфирий в юности в лапту гонял? Нет, дорогой. С ним надо специально встречаться. Для меня главное, что он вернулся в Санкт-Петербург.
— А что же мы?
— Мы с тобой сейчас в трактир пойдем, Елизавету помянем, — сказал Травин.
Они не видели, как священник обернулся и долго глядел им вслед.
Аккуратно скрепленные между собой листы с пометками на синей бумаге возвращали Алексея Ивановича во времена почти десятилетней давности. Помнится, это письменное обязательство он составлял в Гатчине, сразу после окончания работ по первому проекту.
Он, было, собирался уезжать и брать другой подряд в столице, но старший архитектор двора его императорского величества Роман Иванович Кузьмин предложил выполнить живописные работы — расписать две церкви. Алексей Иванович, не раздумывая, согласился и составил документ. Обязательство.
Травин вгляделся в уголок листа. Это, пожалуй, была единственная строчка его сочинения, написанная неторопливо: «1851 год. Августа 23 дня». Далее следовали строки с едва отличимыми друг от друга буквами, ложившиеся наперекос странице: