— Умирает Болеслав, — ответил старик. — Старуха возле него, только что она сделает? Глаза закроет? И он мучается, и она...
Старик сел к столу, отодвинул небрежно патроны и гранаты, одна «лимонка» покатилась к краю, я затаил дыхание, но Густлик гранату ловко подхватил и сунул в карман куртки.
— Что ты делал в лесу, парень? — спросил старик.
— Шёл, — ответил я.
А что я ещё мог сказать? Про то, что ёлки воровал? Смешно всё это выглядело бы на фоне пулемёта и гранат. Пошёл сержант за ёлками да в плен попал.
— Шёл, значит... — старик говорил по-русски чисто, с лёгким акцентом, который вроде и был, но толком расслышать его не получалось. — Не очень удачно ты выбрал время для прогулки, москаль... И с тобой ещё четверо?
— Четверо.
— Есть, наверное, хотите?
— Я солдат на кухню отправил, — сказал Густлик. — Там Люцина и Ежи, они накормят...
— Ну так пусть и начальник их идёт, — кивнул старик. — По званию кто?
— Сержант, — я встал со скамьи.
— Сержант, — без выражения повторил старик. — Ладно, иди.
— А что потом? — не выдержал я. — Потом что будем делать?
— Не знаю, — старик посмотрел на Густлика. — Что будем делать, Стефан?
Густлика, оказывается, звали Стефан.
Стефан молча развёл руками и усмехнулся невесело.
— Что улыбаетесь? — Если честно, мне в тот момент уже было всё равно — прямо сейчас меня убьют или накормят перед смертью. — Какого беса вы нас сюда притащили?
— Поесть, попить, обсохнуть, — объяснил Стефан. — Вы же этого хотели? Ваш солдат так и сказал — пожрать горячего. Вот и пожрете горячего...
— А всё это для чего? — я указал на оружие. Глупо, конечно, получалось, я лез не в своё дело там, где стоило просто помолчать и подождать, но терпение у меня кончилось, даже не начавшись. Как говорил один мой приятель, когда скромность давали, я в очереди за наглостью стоял. — Приятного аппетита мне пожелать?
— Вот знаешь, Стефан, — задумчиво проговорил старик, глядя куда-то сквозь меня, — сколько я москалей знаю, все они норовят вопросы задавать. Пожрать-попить- поспать... и вопросы.