— Э-э-э, — протянул Степан. — У тебя еще тоже ничего не решено.
— У меня-то решено, — весело отозвался Михаил. — Я люблю эту женщину. А вот у других?
5
Еще не было и десяти, когда Буров и Пахомов вышли из торгового центра. В городе недавно зажглись фонари. Долго ловили такси и уговаривали таксистов ехать в Чертаново. Один из шоферов даже пропел им частушку:
После этого Пахомов начал переговоры с вопроса:
— Сколько сверху?
— Червонец, — не моргнув глазом ответил шофер.
— Обойдешься и пятеркой, — решительно открыл дверцу Пахомов и полез в машину.
Через вечернюю Москву ехали молча.
Когда подходили к дому, где жил Прокопенко, Пахомов остановился, молча оглядел знакомый двор, пытаясь справиться со своим волнением, и решительно шагнул к входной двери.
Прокопенко ждал. В гостиной был накрыт стол, и хрусталь ярко горевшей люстры своими бликами весело перемигивался с бокалами и рюмками на белой скатерти.
— Ты не видел мою квартиру? — как можно беззаботнее спросил у Пахомова хозяин.
— Нет…
— Ну, тогда давай покажу. Миша знает, бывал у меня.
Начали с просторного холла, потом перешли в гостиную, в которой еще из коридора Пахомов увидел накрытый стол. Заглянули в спальню. Осмотрели просторную кухню. Пахомов окинул взглядом стены, надеясь увидеть фотографию Елены Сергеевны. Но нет, ничего о ней не напоминало.
Подошли к комнате, дверь которой была закрыта, и Прокопенко на мгновение замешкался.
— Комната Олега, — понизив голос до шепота, проговорил он. — Олег, к тебе можно?
— Да не надо, — смущенно придержал за руку хозяина Степан.
Но за дверью уже раздался ломающийся юношеский басок:
— Можно. Входите.