— Сыночек! Сыночек! — голосила она. — Наконец-то я нашла тебя!
Эмер подоспела на помощь Годрику быстрее, чем гвардейцы, которые, казалось, превратились в статуи, подпирая стены. Схватив вилланку за плечо, она так сдавила его, что женщина охнула и разжала руки. Эмер толкнула ее в бок коленом, толкнула сильно и резко, и нарушительнице спокойствия только и оставалось, что неуклюже завалиться на бок.
— Уберите эту сумасшедшую! — велела девушка, но гвардейцы не сдвинулись с места.
— Что происходит? — спросила королева, отставляя кубок с вином. — Кто эта женщина, и почему она называет сыном нашего племянника?
Услышав голос королевы, вилланка безошибочно признала в ней правительницу Эстландии и метнулась вперед так проворно, что ее не успели задержать.
— Ваше Величество! — она упала на колени возле кресла королевы, пытаясь поцеловать носки королевских туфель. — Меня зовут Бодеруна, и я пришла сюда из Синегорья, чтобы просить вас о справедливости! Верните мне сына, — она ткнула пальцем в сторону Годрика, который наблюдал за этой сценой, остановившись посреди зала, как столб, хотя Эмер дергала его за рукав, пытаясь увести.
— Ты ошиблась, милая, — сказала королева ледяным тоном. — Это — милорд Фламбар, сын моей сестры Геновефы.
— Это мой сын, — сказала Бодеруна страстно. — И я могу это доказать.
Глава 26
Речи вилланки были услышаны даже теми, кто изрядно выпил на этом пиру. Воцарилась тишина, и только потрескивали свечи. Все ждали, что ответит на такую крамолу королева, и ответ не заставил ждать долго.
— Твой сын? Докажи, — промолвила Ее Величество.
— У него родимое пятно в паху, слева, — сказала вилланка, — пятно в форме птицы, расправившей крылья.
Эмер вскрикнула и тут же зажала рот ладонью. Придворные приглушенно зашумели, королева помрачнела ещё больше, а Годрик по прежнему не произносил ни слова.
— Ваше Величество! Это ничего не значит! — Эмер бросилась защищать мужа так яро, словно нападали на нее саму. — Любой мог узнать об этом пятне! Это не доказательство!
— Помолчите, графиня Поэль, — процедила королева. — Мы сами разберемся. Скажи, женщина, есть ли у тебя что-то кроме слов?
— Разве иначе я осмелилась бы появиться перед Вашим Величеством? — ответила Бодеруна и вытащила из-за пазухи старый пергаментный свиток, истрепанный на концах. — Вот здесь записано, как леди Геновефа, ваша сестра, купила моего ребенка за сто золотых и записала его, как своего. Здесь есть и подпись епископа Беды, который в то время служил у нас в Синегорье. Он засвидетельствовал покупку, потому что посчитал, что ребенок достоин лучшей жизни, чем можем предложить мы, его родители.
— Передайте свиток нам, — сказала королева, и леди Бертрис немедленно выступила вперед, вырвала у Бодеруны свиток, чтобы преподнести его Её Величеству.
Но навстречу придворной даме вышел епископ Ларгель.
— Дайте мне документ, — сказал он, и леди Бертрис послушно протянула ему пергамент, и отступила в страхе.
— Одно время я хорошо изучил подпись досточтимого Беды, — сказал Ларгель Азо, не обращаясь ни к кому, и даже к королеве повернувшись спиной. — И смогу отличить подлинную от поддельной.
ebooksa