Принесли красный воск и кармин, растопили и развели в кашицу, и Годрик самолично сделал несколько отпечатков — на пергаменте и на восковой пластине.
Оттиски поднесли королеве, и она долго изучала их, поджимая губы, как всегда делала, когда была недовольна.
— А сами что скажете, лорд Фламбар? — спросила она, наконец, передавая леди Бертрис пергаментные листы и восковую пластину.
Годрик взял пергамент, принесенный Бодеруной. Ему хватило одного взгляда.
— Отпечатки одинаковые, — сказал он.
— Не может быть! Покажи! — Эмер выхватила у леди Бертрис листы и сама принялась сличать оттиски печатей. Но чем больше она смотрела, тем больше убеждалась, что подделки быть не может. Даже маленький скол на уголке совпал.
— Что ж, ни у кого нет сомнений в подлинности, — провозгласила королева. — Остается только убедиться в наличии родимого пятна. Оголитесь!
Эмер испустила такой гневный вопль, что даже гвардейцы вздрогнули от неожиданности.
— Вы не посмеете! — она приготовилась продолжить спор, но тут Годрик попросту отодвинул ее в сторону и вышел на середину зала.
Онемев от ужаса, Эмер смотрела, как он снимает квезот, а потом расстегивает пояс. Он, такой высокомерный во всем, что касалось дворянского достоинства, раздевался перед собранием знатнейших людей Эстландии и перед самой королевой, словно находился один в собственной спальне. Подняв котту, он приспустил пояс штанов, и королева свела брови к переносью. Эмер прекрасно знала, что увидела правительница Эстландии — родимое пятно в виде птицы. Птица, расправившая крылья. Девушка застонала от бессилья.
— У него именно такое пятно, — сказал кто-то из лордов.
И впервые прозвучало тихое, но презрительное: «Медвежий башмак!»
Эмер помнила эту старинную традицию — приемный сын становился членом семьи, лишь когда вслед за названным отцом или матерью надевал башмак, сшитый из медвежьей шкуры. Медвежий башмак! Приемные дети не имели права наследования без особого завещания и всегда уступали в праве очередности принятия наследия отпрыскам по крови. Медвежий башмак! Даже позорнее, чем незаконнорожденный! Она закрыла лицо руками, пытаясь придти в себя.
— Виллан, — сказал кто-то, и у Эмер закружилась голова.
Её подхватили под локти и помогли сесть, но она вскочила почти сразу, отталкивая гвардейцев, которые хотели помочь.
— Это для вас он — виллан и медвежий башмак! — сказала Бодеруна громко и четко. — А для меня — мой единственный сын, моя плоть и кровь, и вы не смеете оскорблять его. Требую справедливости, Ваше Величество!
— И вы ее получите, — бросила королева. — Свиток останется у нас, — она передала документ о покупке и усыновлении лорду Саби, который появился возле ее кресла, как призрак. — Наше решение. Сэр Годрик признается приемным сыном нашей сестры Геновефы из Вира, но так как усыновление произошло втайне от ее супруга, лишается права носить фамилию Фламбар и лишается всех прав на наследство Фламбаров. Оружейные мастерские передаются в ведение леди Фледы. Пусть сэр Годрик вернет ключи от главной мастерской. И печать. Без промедления.
Сопровождаемый тихими смешками, Годрик снял с шеи цепочку с сердоликовой печатью, подошел к королеве и положил печать у ее ног. Его широкоплечая фигура, не утратившая достоинства даже без опояски, напомнила Эмер старинные южные статуи из королевского сада. Он казался ей самым красивым и благородным из всех живущих на земле. И вот — виллан. Простой виллан. Насмешка судьбы.
Отойдя от трона, он приблизился к леди Фледе, которая сидела рядом с дочерью:
— Разрешите попрощаться…
ebooksa