Проклятие

– Вы не понимаете.

– Нет, это ты не понимаешь, – голос Ханса окреп. – Мы любим тебя, Серильда. Мы не хотим, чтобы ты была в плену, а еще… невыносимо видеть тебя его… его женой. – Он скривился. – Если у тебя появится хоть какая-то возможность сбежать, ты должна это сделать, с нами или без нас. А если не хочешь сделать это ради себя, то, – он пальцем показал на ее живот, – сделай ради малыша.

Серильда сглотнула.

Им всем было известно, что ее ребенок растет внутри ее смертного тела. Он не окажется внутри у этой Серильды, пока она снова не воссоединится со своей плотью. Ей хотелось поспорить с ними, убедить, что она не может…

Гердрут бросилась к Серильде, уткнулась лицом ей в живот, обняла и пискнула:

– Пожалуйста, Серильда. Для нас тоже лучше, чтобы ты была свободна. Чтобы нам не приходилось все время за тебя бояться.

У Серильды пересохло во рту. Она прижала Гердрут к себе. Ей никогда не приходило в голову, что дети могут волноваться за нее так же сильно, как она за них.

Наконец она глубоко вздохнула.

– Хорошо, – прошептала Серильда. – Если только я найду свое тело, я попытаюсь снять проклятие и сбежать.

Однако большой надежды увидеть свое тело снова у Серильды не было. Она догадывалась, что это случится не раньше, чем придет время рожать – а тогда будет уже слишком поздно. Грейвенстоун был настоящим лабиринтом, полным темных коридоров и винтовых лестниц. Где бы сейчас ни лежало ее тело, девушка была уверена, что Эрлкинг поместил его в надежное место, до которого ей не добраться.

* * *

На третий день дети отправились помогать стирать и развешивать все портьеры и скатерти в замке, так что Серильде ничего не оставалось, как продолжить обследовать замок в одиночку.

За вечерней трапезой Эрлкинг вскользь упомянул о библиотеке. Он сказал, что там полно древних фолиантов, собранных давным-давно, и сегодня Серильда отправилась на поиски. Но указания, которые дал ей король, были весьма расплывчаты. Пойти в южное крыло, миновать лунную ротонду, свернуть, не доходя до солнечной террасы, – и Серильда безнадежно заблудилась. Она не нашла ни ротонды, ни солнечной террасы, лишь нескончаемую череду салонов, гостиных и галерей, в которых отрубленных голов было больше, чем на скотобойне.

Серильда подозрительно разглядывала чучело внушительного оленя с огромными серебряными рогами, когда услышала хихиканье.

Она обернулась, прислушалась.

Звук раздался снова.

– Гердрут? – окликнула Серильда, входя в полутемный кабинет, но не увидела никого и ничего, кроме мрачных картин на стенах, изображающих бури и шторма на море.

– Анна? Это ты?

Еще один смешок, на этот раз подальше.

Серильда заколебалась. Голосок казался детским, но был ли это кто-то из ее детей?

Пройдя кабинет насквозь, она вышла в длинный коридор. Слева откуда-то просачивались солнечные лучи. Щурясь от яркого света, Серильда направилась в ту сторону и попала в огромную круглую комнату с потолком в форме купола.