— Ну неужели ты не в состоянии насладиться моментом, покойничек? Вечно тебе вынь да положь.
— Мертвые кота за известные места не тянут, — говорит Габриэла, — так что давай отвечай на его вопросы.
Не знаю, какую цену она за это платит, но быть на ее месте точно не хочу. Поэтому задаю очевидный вопрос:
— Где камень?
Дариус смеется:
— Дорогой ты мой человек! Думаешь, наша Габриэла не спрашивала о том же тысячу раз? И знаешь, что я ей постоянно твержу? «Зайка, он именно там, где ты ищешь», но она не понимает. Вот что я отвечу тебе: он ближе, чем ты думаешь.
— Что это на хрен за ответ?
— Другого не получишь.
— Понятно. Чушь это все. — Я встаю с табурета и иду на выход. Посетители, все как один, пялятся на меня.
— Джо, подожди, — просит Габриэла, — есть причина, почему он не может ответить конкретнее. Ему не позволяет камень.
Останавливаюсь в шаге от двери.
— И что, блин, это значит?
— Это значит, что камень скрыт под заклинанием. Дариус знает, где он, но не может ответить напрямую. Я даже не знала о камне, пока не заметила спад энергии и не спросила его, почему так происходит.
— Супер. Выходит, я зазря просрал вопрос.
— Я так не думаю, — говорит она, берет меня за руку и тянет обратно к стойке. — Просто сядь и задай еще один. Он не станет тебе врать. И обычно не говорит загадками, если его не вынуждают. Существуют правила, которые он должен выполнять.
Я опять сажусь на табурет. Дариус хищно ухмыляется. Опять хлопает в ладоши и качает туда-сюда башкой, как чертов цыган. Прямо-таки шизанутый джин в смокинге.
— Задавай второй вопрос, — говорит он, явно наслаждаясь игрой.
— Что со мной случится, если Джаветти удастся задуманное?
— У-ух, хороший вопрос, — присвистывает Дариус. — Что ж, сынок, ты сгниешь, как лежалая рыба в канализационном люке. Описать в подробностях? — Я открываю рот, чтобы сказать «нет», но тут он выпаливает все как на духу: — С костей оплывет кожа, почернеет, покроется струпьями. Ты начнешь сочиться гноем, а потом из тебя повалится дерьмо. Думаешь, что уже пережил самое страшное? Не-е-ет, будет намного хуже. Ты потеряешь сам себя. Разум тебя покинет, и ты будешь чувствовать, как он тебя покидает. — Он хихикает, как девка. — А еще тебе будет больно. Так больно, как и должно быть. Потому что кожа сползет с тебя, как шкура с цыпленка в кипящей кастрюле. А потом…
— Хорош, — перебиваю я, — понял уже.
ebooksa