Город заблудших

— Ты думаешь, это моих рук дело. Из-за того, что я сделала с парнем из мексиканской мафии.

— Если это действительно ты, то я буду крайне разочарован.

— Нет, — говорит она, — я этого не делала. Мне такое по зубам, можешь не сомневаться, но это была не я.

Мой внутренний детектор брехни по-прежнему молчит. Или он вырубился на фиг, или она говорит правду.

— Есть идеи, кто еще мог это сделать?

Габриэла издает раздраженный стон:

— Навскидку человек двадцать могу назвать, хотя только Нейману в достаточной степени не по барабану, чтобы попробовать. Но ты говоришь, он появился уже после этого. — Она постукивает пальцами по столу. — Меня не столько заботит кто, сколько почему.

— Видимо, Карл что-то нарыл.

— Ага, но я не об этом. Ему могли просто-напросто стереть память и держать его в номере. Ни к чему превращать его в старика. А значит, кто-то заметал следы.

— Ни черта не понял.

— Стереть память легко, если ты постоянно этим занимаешься. Уборщикам из Бель-Эйр скорее всего не раз подправляли воспоминания. Из источника много сил это не тянет, так что никто и не заметит. Но чтобы сделать это быстро, да еще и с недавними воспоминаниями, которые особенно сильны? Тут понадобится много сока.

— И кто-нибудь бы заметил? — догадываюсь я.

— О да, еще как. Только это вовсе не значит, что на такой всплеск обратили бы внимание. Столько силы тянет куча вещей, не только стирание памяти. Само собой, тут речи быть не может о таком количестве силы, какое с помощью камня высасывает из источника Джаветти. Но и этого достаточно, чтобы кому-то вроде меня стало любопытно, что происходит.

— А ты ничего не заметила.

— Ничегошеньки. В то время, о котором ты говоришь, никаких перепадов энергии не припомню.

Когда картинка начинает складываться, у меня появляется хреновое предчувствие. В мыслях пляшут ссохшиеся трупы из морга вокруг холодильника Джаветти.

— Карла высушили, чтобы получить силу, и от этого он постарел, — заключаю я.

— Только это и приходит на ум.

Черт возьми. Не совал бы Карл свой нос куда не надо, не вляпался бы во все это дерьмо. Начинаю думать, не было ли способа поубедительнее его предостеречь, но я его знаю. Я мог бы ему ноги переломать, а он все равно бы полез в яму.

— И все-таки не догоняю, какое это имеет значение, — говорю я. — Ну заметишь ты, и что с того?