— Будем вместе не спать.
Вновь смотрю на Глеба.
— И я… — он приподнимает подбородок, — все еще на диване сплю?
— Я еще не решила. А что так хочется обратно в уютную кроватку?
— Не в кроватку, а к жене.
— Пока еще жене, — деловито веду плечиком.
— С бывшей женой в одной кровати будет еще теплее и интереснее. Что-то в этом есть запретное.
— Про запретное, Глеб, рановато, — отвечаю ему едва слышно. — Пока отменяются только чемоданы.
Глава 41. Должок
— Люб, ты ружье убери, — хрипло говорю я. — Либо стреляй. Только давай в самое сердце.
— Ты время видел? — шипит Любка и зло вглядывается в глаза. — Какого черта приперся?
Разве должен я обращать на время дня и ночи, когда у меня, мать ее, любовь. И любвовь везде. В голове, сердце и в штанах.
Аж скулы сводит.
Я, конечно, могу вырвать ружье из рук Любки, завалить ее на пороге и с боем вырвать поцелуй.
Может, разомлеет от моей страсти, но только потом за порванную сорочку побьет.
А сорочка-то на ней какая. Груди ее полные едва прикрывает.
Большая, сочная баба.
— Яр, вали, кому говорю! — пихает ружье в живот. — Через неделю у нас свиданка. Мне через два часа корову доить.
— Да подою я твою корову.
— Не нравишься ты ей, — зло щурится.