Развод. Ты предал нашу семью

22
18
20
22
24
26
28
30

Все, мне крышка. Пока ехал сюда, такую складную речь придумал, что сам поверил в то, что смогу все связно объяснить.

— Вот козел, — шипит Люба. — Явился. Ребенка заделал шалаве какой-то? И на меня решил скинуть?

— Да не я заделал! — встаю и выставляю перед собой в защитном жесте руки. — Не я. Мой босс заделал! Не я, Люб… Клянусь! не я.

— Твой босс? — недоуменно вскидывает бровь.

— Да, — понижаю голос до шепота. — Глеб. Он залез на идиотку одну. Люб… А она залетела, только не нужно это дите никому. Ни боссу моему, ни козе этой мерзкой, — сглатываю, — и я его заберу.

— Что? — Люба распахивает глаза и возвращается на стул.

Прижимает руку к груди и смотрит на меня в сонной растерянности.

— Ей деньги нужны, вот пусть и подавится, гнида, — шепчу я. — Я его заберу, Люб. Может, я идиот, но… там жопа, Люб. Такая жопа ждет этого мальца.

— Босс-то твой подонок, — сипит Люба.

— Нет, — я тоже сажусь. — Нагнули его. Подставили.

— Но ребенок-то его…

— Будет моим, — уверенно и тихо говорю я. — С тобой или без тебя, Люб. Деньги я найду.

— Яр, ты… придурок, — Люба медленно моргает. — Чужого ребенка…

— Да, Люб, я люблю детей и хотел бы быть отцом, — пожимаю плечами, — и им буду. Готов быть отцом-одиночкой. Гордым, красивым и смелым.

— Ты ненормальный…

— Что поделать. Много по голове били.

— А эта… мать согласна?

— Да какая она мать? На пузо хотела словить серьезного человека, — отмахиваюсь я. — Я хочу забрать этого ребенка. И я его заберу сразу из роддома. Суну этой стервятнице ту сумму, которую она запросила, а потом если решит заявится однажды, то я ее просто уберу с дороги. В некоторых моментах я невероятно чувствительный, но в других… и не поморщусь.

— А если… больной родится? — Люба внимательно всматривается в мое лицо.

— Значит так тому и быть, Люб, — спокойно отвечаю я. — Буду выхаживать больного.