Я удивленно посмотрела на него.
— Э-э, да.
Я подстрекала его к этому почти с тех самых пор, как мы прибыли в 1815 год, и с удвоенным усердием — с тех пор, как мы сняли дом на Хилл-стрит и обзавелись приличным адресом для строчки «Отправитель». Лиам все отмахивался от меня, утверждая, что нам следует получше разведать обстановку. Одержимые желанием узнать, как держатся и ведут себя дворяне, какие слова они выбирают и как их произносят, мы совершали долгие прогулки по паркам и улицам с модными магазинами, ходили на художественные выставки и в театры.
С одной стороны, я была с ним согласна. У нас был всего один шанс произвести хорошее впечатление на Генри Остена; если эта попытка закончится провалом, мы упустим лучшую возможность познакомиться с его сестрой. С другой стороны, меня это страшно бесило: времени было в обрез, но выполнить эту задачу мог только чертов Лиам — просто потому, что был мужчиной.
— Что ж, хорошо. — Лиам кивнул мне, и только тогда до меня дошло, что этот этап, должно быть, вызывает у него огромное волнение или даже страх.
Но страшиться времени у нас не оставалось. В середине октября Джейн Остен прибудет к Генри в Лондон, и начнут разворачиваться события, в которых нам предстояло оказаться замешанными; было чувство, словно мы пытались поймать волну и уже изрядно отстали.
— Все будет окей. Ты справишься, — сказала я ему, хотя уверенности в этом у меня не было.
Едва войдя в дом, мы услышали вопль и грохот. Переглянувшись, мы направились к источнику звука, который находился в гостиной на втором этаже: в очаге виднелось черное тряпье и чья-то босая нога. Под тряпьем я обнаружила мальчишку, чумазого и неподвижного, и присела, дабы рассмотреть его поближе. Его дыхание было частым и поверхностным; от него воняло гарью. Я потрепала его за плечо.
— Ты меня слышишь?
Его глаза распахнулись и посмотрели на меня. Радужки были карие, а белки сильно контрастировали с черной от сажи мордашкой.
— Ты меня слышишь? — повторила я. Он кивнул и зашевелился, но я не дала ему сдвинуться с места. — Это чувствуешь? — Я стиснула сначала одну его ступню, затем другую. — А это?
— Да, мэм, — произнес он сдавленным голосом и зашелся влажным кашлем.
— Можешь пальцами на ногах пошевелить? А на руках?
Он пошевелил. Я ощупала его позвоночник сквозь обноски, но признаков повреждения не обнаружила.
Я отстранилась и села на пятки, окинула его взглядом, а затем дернула шнур колокольчика, висевшего у камина. Но Дженкс уже стоял в дверях — с ошарашенным видом.
— Можно нам чаю?
Он усмехнулся.
— Откуда взяться кипятку, если трубочист здесь и огня в очагах нет?
— Я начинаю понимать, что ты имела в виду, — процедил Лиам, незаметно подошедший ко мне сзади, а затем громко добавил: — Дженкс! Тогда пусть будет портер. Принеси нам полпинты. Если у нас его нет, то сходи и купи.
— Да, сэр, — бросил тот и исчез.