Зная, какое значение для солдат имеет личный пример офицера, Дюлон решил рискнуть. Может быть, ему повезет и пуля пройдет мимо, а он сумеет добраться до редута.
– За мной! – крикнул он, вытаскивая саблю и бросаясь вперед. – За Францию! За императора!
– Прекратить огонь! – скомандовал Шарп.
Никто не последовал за Дюлоном. Никто. Он остался один на склоне. Шарп оценил смелость врага и в знак признания шагнул вперед и отсалютовал ему саблей.
Дюлон, увидев, что его приветствует враг, остановился и оглянулся. Потом снова повернулся к Шарпу, поднял саблю в ответном салюте и бросил ее в ножны. Его люди отказались идти за ним и умирать за императора. Он кивнул Шарпу и побрел вниз, а через двадцать минут с холма ушли все французы. Солдатам Виченте, занявшим позицию на открытой террасе башни, так и не довелось пострелять. Тем не менее двое из них погибли от взрыва снаряда. Ранение получил и Гейтакер, которому осколком разрезало правое бедро. К счастью, кость оказалась не задета. Что гаубица вела огонь во время атаки, Шарп понял только тогда, когда она умолкла. Он огляделся. Солнце поднялось довольно высоко, и долины уже грелись под его лучами, а сержант Харпер, винтовка которого раскалилась от стрельбы, даже успел приготовить первый утренний чай.
Глава седьмая
Около полудня на холм вскарабкался французский солдат с белым флагом перемирия, привязанным к стволу мушкета. Солдата сопровождали два офицера, один – в синей форме французской пехоты, другой, подполковник Кристофер, в красном британском мундире с черным кантом и обшлагами.
Шарп и Виченте вышли навстречу офицерам, которые, оставив угрюмого солдата с белым флагом на склоне, направились к башне. Едва увидев француза, Виченте поразился сходству между ним и Шарпом: оба высокие, темноволосые и даже отмеченные шрамом. Потрепанный синий мундир украшали погоны с зеленой бахромой, указывавшие на принадлежность офицера к легкой инфантерии. Плюмаж из красных и белых перьев над белой металлической бляхой с изображением орла и числом «31» выглядел довольно новым и свежим на фоне замусоленного кивера.
– Первым убьем лягушатника, – пробормотал Шарп. – Опасный ублюдок. А потом возьмемся за предателя. Порежем на рагу.
– Что вы такое говорите! – ужаснулся португалец. – Над ними белый флаг!
Они остановились в нескольких шагах от подполковника, который вытащил изо рта зубочистку и приветливо кивнул Шарпу.
– Как дела, лейтенант? – спросил Кристофер и тут же поднял руку. – Подождите… секунду… – Он открыл трутницу, высек искру и стал прикуривать сигару. Раскурив ее должным образом, захлопнул крышку и улыбнулся. – Со мной майор Дюлон. По-английски ни слова не понимает, но почему-то захотел посмотреть на вас.
Шарп взглянул на француза, сразу признал в нем офицера, столь доблестно пытавшегося вести своих людей в атаку, и почувствовал жалость к человеку, вынужденному сопровождать предателя и вора.
– Где моя труба? – спросил он у Кристофера.
– Там, внизу. – Подполковник небрежно махнул рукой. – Можете взять, когда захотите. – Он затянулся и обвел взглядом склон, на котором лежали тела убитых. – Бригадир Виллар немного переусердствовал, не правда ли? Хотите сигару?
– Нет.
– Как хотите. – Кристофер выпустил струйку дыма. – Хорошо поработали, Шарп. Молодцом. Горжусь вами. Эти ребята, – он кивнул в сторону Дюлона, – не привыкли проигрывать. Показали чертовым лягушатникам, как умеют драться англичане, а?
– А еще ирландцы, – сказал Шарп. – И шотландцы. И валлийцы. И португальцы.
– Какой вы благородный, всех помните. Но теперь дело кончено, лейтенант. Пора собирать вещички и уходить. Лягушатники предлагают вам все воинские почести. Уйдете с оружием и под развернутым флагом. Без обид. Они, конечно, не очень довольны, но мне удалось их убедить.
Шарп снова взглянул на француза, который стоял с каменным выражением лица в паре шагов от подполковника, словно показывая, что не имеет никакого отношения к миссии предателя. Он повернулся к Кристоферу: