То есть хотел поставить.
Я был беспечен и поставил его на край раковины. И слишком поздно почувствовал, как чертов пакет, покачнувшись, упал. Я попытался его поймать, схватил пальцами воздух и услышал шлепок. Лодыжку забрызгало молоком. Наклонившись, я нашел пакет, но молоко уже разлилось, и я не знал, насколько далеко. Пакет был почти полон, а теперь в нем осталось меньше половины.
Руки зачесались швырнуть миску с хлопьями в раковину, когда нос уловил сладковатый запах мыла и ванили.
Шарлотта.
– Привет, – произнесла она тихо и нерешительно. – Помощь нужна?
Я стиснул зубы, сдерживая порыв старой доброй злости.
– Нет, не нужна. Я же сказал тебе…
– …Чтобы я не помогала тебе ни при каких обстоятельствах, – закончила она за меня напрягшимся голосом, – и что я не существую, пока не понадоблюсь тебе. Но поскольку я не хочу ходить по липкому полу, расценивай мою помощь в уборке этого беспорядка как помощь самой себе. Если так тебе будет легче.
«Не будет», – хотелось ответить мне. Мне уже никогда и ни от чего не станет легче, и уж точно не от нарисовавшейся в голове картины, как Шарлотта на четвереньках вытирает разлитое мной молоко.
– Сам уберусь. Где бумажные полотенца?
Я двинулся вперед, но Шарлотта остановила меня:
– Подожди! Ты поскользнешься… Шагни вправо.
Я послушался, и нога ступила на сухую плитку. Ура! Но что теперь? Я буду выглядеть последним идиотом, пытаясь вытереть то, чего не вижу. Изо всех сил подавляя злость, раздражение и мучительный голод, я повернулся в сторону Шарлотты и медленно сказал:
– Ты можешь идти, спасибо. Я справлюсь.
– Уверен?
Воображение попыталось нарисовать Шарлотту, но получился лишь размытый, подрагивающий мираж. Я представлял ее синеглазой девушкой с каштановыми волосами, сочетавшей в себе черты других женщин из моей прошлой жизни, а в ней я знал очень многих.
Я понятия не имел, какое у Шарлотты лицо, но мог представить, как она стоит, скрестив руки, поджав губы и подняв брови, – в той самой позе, которую женщины принимают, когда разговаривающий с ними мужчина слишком туп, чтобы жить. Мое раздражение слегка поутихло.
Шарлотта приблизилась и нажала на мое плечо, мягко выталкивая из кухни. Ее маленькая ладонь была теплой и нежной, но в то же время и твердой. Я обошел стойку и сел на барный стул.
– Я видела бардак и похуже, – начала поучать меня Шарлотта своим красивым голосом. – Если бы ты меньше сидел в своей комнате и больше времени проводил тут, внизу, то, вероятно, научился бы обходиться без помощи.
Я слышал, как она ходит по кухне, открывает и закрывает шкафчики, вытирает большую лужу разлитого молока. Она быстро с этим управилась.
ebooksa