Свет между нами

– Кто? – Кто сделал это с тобой, Шарлотта? Кому мне надрать за это задницу?

– Мой брат, – она сглотнула слезы. – Он умер. В прошлом году. Он ушел и забрал с собой мою музыку. Или она потерялась. Не знаю, как или почему, но… я не могу ее найти. Поэтому не хожу на прослушивания. Понятно?

Мне словно дали под дых. Я не просто пересек черту, я зашел слишком далеко. Я и мой глупый бестактный язык. Подобного ответа я никак не мог ожидать. Не знаю почему (потому что я гребаный идиот, что же еще), но я полагал, что ее боль связана с проваленным прослушиванием. Но ее брат…

В голову пришли мысли о моей сестре-близнеце, Аве, и о том, что бы я делал, если бы потерял ее. Три месяца назад я изгнал ее из своей жизни вместе с остальными, однако оттолкнуть сестру было тяжелее всего. По правде говоря, практически невозможно, но поспособствовала ее работа, в связи с которой Ава жила за границей. В детстве мы с сестрой были не разлей вода, и я не мог представить, как это – навсегда потерять ее. Это если бы у меня вырвали половину сердца.

– Прости меня, Шарлотта, – меня мутило от стыда за себя. – Я разучился общаться с людьми.

– Да, я заметила, – ее голос звучал приглушенно, словно она вытирала нос. – Ты как комментатор из интернета, пишущий все, что ему придет в голову. В реальной жизни нельзя себя так вести.

– В реальной жизни, – фыркнул я. – Думаешь, она у меня есть? Ладно, не бери в голову. Прости. За сказанное, за испорченный завтрак, за разлитое молоко…

– Все хорошо.

– Неправда. Ничего в этом хорошего нет.

– Ты прав. Но ты же не знал. Как и остальные. Мои родные и друзья… они не понимают, что мне препятствует.

– А что тебе мешает?

– Боль, – просто ответила Шарлотта. – Мне больно копаться у себя в душе. Не знаю, почему я в таком состоянии, но я такая, как есть. И буду признательна, если ты не станешь усложнять мне жизнь.

Я кивнул, горячо жалея о том, что не могу вернуть обратно каждое сказанное слово. Осторожно слез со своего места, повернулся к лестнице и оттолкнулся от спинки стула, словно отлетающий в пустоту астронавт.

– Ной?

– Да? – остановился я.

– С тобой не покончено.

– Что?

– Ты сказал, что с тобой покончено, но это не так. Так тебе может казаться, но это неправда.

Я не ответил. Не мог. Шарлотта действительно говорит это мне? После моей оплошности, вызванной бестактностью и заносчивостью, она пытается утешить меня? Глубина ее доброты и великодушия потрясала, но Шарлотта ошибалась. Со мной и правда покончено. У меня была идеальная жизнь, и ее забрали у меня навсегда.

Я вернулся в одиночество своей комнаты. Хотел лечь и нырнуть в сон, прочь от воспоминаний о своем жестоком голосе, грубо выудившем потаенную боль Шарлотты на свет.