Севастополист

Но я прислушался только к первой части его фразы; вторая показалась мне лишней, ненужной, и я отбросил ее от себя, как мусор. Я определенно был странным избранным – так думаю теперь, вспоминая.

– Знаешь, – я опять наклонился и перешел на шепот. Мне было трудно контролировать слова и мысли, и сам я с трудом понимал, что и зачем говорю. – Самое страшное – это то, что пространство вокруг нас обрастает стенами.

– Да ну? – Кацивели усмехнулся.

– Именно, – кивнул я. – Что мешает человеку быть свободным? Только стены. Смотри! Не будь здесь стен, я бы шел, шел и шел… бесконечно!

Я ощутил резкий прилив сил, и что-то ослепительно-яркое вспыхнуло в дальнем углу зала, и лучи этого света, манящего, притягательного, протянулись во все стороны, озаряя собой стены, лица посетителей, столы.

– Шел бы и шел! – кричал я в беспамятстве. – Шел бы и шел, и шел…

И тут я ощутил такую боль в затылке, словно меня ударили лопатой по голове. Я согнулся и так и стоял, кряхтя. Мне казалось, что упаду и больше не смогу подняться.

– Но человек строит стены и заточает себя. А Башня – само воплощение несвободы, ибо замкнута со всех сторон и не имеет окон. Это ты хотел сказать? – Кацивели с улыбкой протянул мне руку.

– Откуда… ты… – хрипел я.

– Башня – это свобода, – примиряюще сказал он. – Несвобода – она в голове.

Кацивели приложил ладонь к моему затылку и пару раз похлопал по нему. Боль слегка отступила.

– Послушайте, послушайте, – сказал я, разогнувшись наконец. – Это было так больно, так больно, что… Нет ли у вас сухого куста?

– Сухого куста? – переспросил он удивленно.

– Ну да. У меня оставались деньжата. Я брал с собой из города, все равно они там ни к чему… Послушайте: сухой куст так снимает боль!

– У нас нет кустов, – покачал головой Кацивели. – Мы в Башне.

Я кое-что вспомнил и горько усмехнулся.

– Да у вас и денег нет. А у нас они были, хотя… зачем они были – я так и не знаю. Но с ними было понятней.

– А без них что непонятно? – невозмутимо спросил собеседник.

– Непонятно, почему у вас бесплатно? Почему все это происходит, ну, я там хожу-брожу, и за все это не…

– Брось, – сказал Кацивели. – Не пускайся в пустой треп. Ты в целом уже заплатил, и это дороже всех денег. Знаешь чем? Тем, что ты уже здесь. Большего-то и не надо?