Лампёшка

— Правда? — Она делает пару шагов в направлении столика и присматривается. Н-О-С. В голове у неё словно вспыхивает свет. Она поняла! Она прочла слово!

Лампёшка изумлённо затихает. Нос. Курнос. Поднос. Водонос… Все носы на свете, их столько разных, и она может прочесть любой. Н-О-С. Легче лёгкого!

— А теперь продолжим, — c важным видом говорит Эдвард. — Возьмём и поменяем буквы местами. Поставим «с» в начало, а «н» в конец. Что получилось?

Лампёшка хмурит брови. Нос исчез, прекрасный, понятный нос. Этот гадёныш превратил его во что-то другое, а во что — она по своей дурости не понимает. Всё запутал! Как же теперь быть? Начать заново? Первой теперь стоит буква «с»: с-с-сдавайся, всё равно не выйдет. А последней «н»: н-н-нет, и не надейся…

И внезапно её озаряет. Это как во сне!

— Сон, — произносит она.

— Сон, — кивает Эдвард. Похоже, он рад не меньше её.

И вдруг оказывается, что мир состоит из букв — из букв, которые она может прочесть. Повсюду она натыкается на «о», на «н», на «с».

На корешках книг, в самих книгах, в обрезках газет Ленни. На кухне «о» обнаруживается на жестянке с кофе, «с» — на баночке с солью.

Весь день Лампёшка вприпрыжку носится по коридорам. Тряпкой выводит «о» на пыльных окнах. Шваброй вычерчивает длиннющую «Н» на грязном полу длиннющего коридора.

Завтра она научится писать собственное имя.

И наконец тоже станет частью этого мира.

Лето

Э-м-и-л-и-я. У неё получается, смотрите, она выводит своё имя пальцем на клеёнке. М-а-р-т-а! И это она вмиг научилась писать, и Л-е-н-н-и, с двумя «н», — видишь? Она пишет для парня его имя, а тот, хоть и не может его прочесть, разглядывает буквы словно чудо какое.

«Р-ы-б» — пишет она.

— Эдвард, — поправляет её Эдвард.

И это ей по плечу — уже на следующий день получилось. Буквы словно лежат готовые у неё в голове. Остаётся их только выучить.

Лампёшка выхватывает у Ленни газеты, пока они ещё целые. И в них тоже открывается целый мир. «О-граб-ле-ни-е», — читает она. «До-хла-я ко-ро-ва». «В го-род е-дет яр-мар-ка». Озадаченный Ленни с ножницами в руках сидит рядом. Что же ему теперь резать?

Но однажды после обеда на кухне появляется Ник и подходит к Ленни. На ногах у него — облепленные мокрой землёй ботинки, а в руках — что-то завёрнутое в грязную тряпку.

— На стол не вздумай класть! — ворчит Марта. — Что там у тебя?