Глаза его расширились, совсем как у Бастьяна, когда в библиотеке родителей я вслух читала ему старинный сборник легенд. Как и мой брат, Фебюс по-детски жадно смотрел на мои губы, ожидая продолжения истории. Сердце мое вновь сжалось. Версия той сказки, которую знала я, ничего не говорила об освобождении джинна.
– А дальше не помню, – притворилась я. – Да и неважно, это же сказка. Джинны – пришельцы из других миров, на самом деле их нет.
Но Фебюс настаивал: схватив мое запястье длинными пальцами-сталактитами, он потащил меня в угол сокровищницы. Там одним рывком сдернул полотнище, открыв замечательное псише[151] в раме, декорированной золотой лепниной. В широкой зеркальной поверхности я увидела свое отражение в полный рост: лаковые туфли, платье из тюля, скрытое под длинной белой шубой, лицо с посиневшими от холода губами. Фебюс не отражался, вернее, отражался не полностью. Камзол цвета слоновой кости и бархатные бледные брюки четко виднелись, но длинные руки, меланхоличное лицо были полупрозрачны, как стекло. Свет масляной лампы проходил насквозь высокого открытого лба, и я могла даже наблюдать сверкание сокровищ через его прозрачные щеки.
Голос мужчины, словно северный декабрьский ветер, просвистел у края моего уха, пронзив иголочками мою шею:
– Помнишь, в ночь нашего знакомства я сказал тебе, что на самом деле не принадлежу этому миру? Смотри, вот доказательство. Я как джинн из лампы.
Вздохнув, он отступил на шаг, оценивая мою реакцию.
– Ты молчишь. Я тебя пугаю? Вызываю отвращение?
От волнения я потеряла дар речи и не могла ответить. Призрачное отражение Фебюса не внушало ни ужаса, ни неприязни, но ввело в ступор. Потому что его полупрозрачную кожу я уже видела… то была моя кожа, из последнего кошмара, до того как настойка положила конец ночным видениям. В зеркале, которое протягивала мне мама, я тоже была стеклянной куклой.
– Я… я просто удивлена, – пролепетала я. – Это так необычно.
– По этой причине Гюннар запретил зеркала в моих покоях. Чтобы я каждый раз не сталкивался со своей необычностью.
Я решилась высказать предположение:
– Бессмертные вовсе не имеют зеркального отражения. Может, ты немного… вампир? Поэтому трансмутация, предложенная Королем Тьмы, не очень-то и интересует тебя?
Конечно, задавать настолько прямой вопрос – дерзость с моей стороны, но я не удержалась, потому что, спрашивая, не вампир ли он, хотела понять, кем было похожее на него существо из моего ночного кошмара.
– Я не питаюсь кровью и не боюсь солнца, если ты об этом.
Некоторые существа-гибриды, такие как гальюнная фигура «Невесты в трауре», могут отважиться в течение короткого времени или под защитой вуали встретить лучи солнца. Но, по словам Клеанта, дампиры нежизнеспособны и не могут жить дольше нескольких недель. А Фебюс существовал в этом мире двадцать два года.
– Что касается трансмутации, у меня есть еще месяц перед свадьбой, чтобы подумать. Кто может сказать наверняка, как подействует на меня операция? Я не знаю, кто я есть. Я даже не знаю, что я есть. Почему не тот самый джинн из лампы? Мне кажется, с тобой я смог бы перевернуть страницу, забыть похоронную мелодию прошлого и сочинить новую музыкальную тему: нашу, общую.
Улыбка мужчины стала шире, озарив опалового цвета лицо. В это мгновенье он больше не измученный фантом, который прячется за клавиатурой орга́на. Он – настоящий бог Фебюс, который сияет, как холодное зимнее солнце.
– Ты сказала, что джинн исполняет желания, даже самые смелые, – с пылом воскликнул капитан. – Вот мы и спустились сюда, чтобы исполнить твое. – Широким жестом он обвел зал сокровищ. – Скажи, что тебе доставит радость, Диана? Кольцо с рубином, похожее на то, что я подарил Кармен?
Я вспомнила, почему мы здесь, в сокровищнице. Только один камень имел подлинную ценность в моих глазах.
– Нет, красный не подходит к цвету моей кожи, – притворилась я.
ebooksa