Райский сад

22
18
20
22
24
26
28
30

– Мы должны быть к ней повнимательнее.

– Да, месье, – всхлипнула мадам, переворачивая на сковородке омлет. Дэвид обнял ее за плечи и поцеловал. – Идите пока обсудите все с мадам, – сказала она, – а я накрою на стол. Ороль с парнишкой уехали в клуб – играть в белот[58] и болтать о политике.

– Я сама накрою, – сказала Марита. – Дэвид, открой, пожалуйста, вино. Как ты думаешь, мы можем выпить лансонского?

Дэвид закрыл дверь ледника, освободил горлышко холодной бутылки от сургуча, ослабил проволоку и начал осторожно вынимать пробку, зажав ее большим и указательным пальцами, чувствуя острие металлического ободка пробки и многообещающий холодок округлой высокой бутылки. Он мягко вытащил пробку и разлил вино по бокалам. Мадам взяла свой бокал и встала спиной к плите. Все трое подняли бокалы. Дэвид не знал, за что пить, поэтому сказал первое, что пришло в голову:

– А nous et à la libertе[59].

Они выпили, мадам разложила омлет по тарелкам, и они выпили еще, на этот раз молча.

– Поешь, пожалуйста, Дэвид, – сказала Марита.

– Хорошо, – сказал он, отпил еще глоток вина и медленно съел кусочек омлета.

– Поешь хоть немного, – настаивала Марита. – Тебе станет лучше.

Мадам посмотрела на Мариту и покачала головой.

– Оттого, что вы не будете есть, никому лучше не станет, – сказала она.

– Конечно, – сказал Дэвид.

Он медленно ел и пил шампанское, которое вспенивалось всякий раз, когда он наполнял бокал.

– Где она оставила машину? – спросил он.

– На станции. Парнишка проводил ее и привез ключи от машины. Они в вашей комнате.

– В вагоне было много народу?

– Нет. Он помог ей занести вещи в купе. Там было всего несколько пассажиров. Ей не придется тесниться.

– Да, это недешевый поезд, – сказал Дэвид.

– Поешьте цыпленка, – уговаривала мадам. – И пейте вино. Откройте еще бутылку. Ваши женщины умирают от жажды.

– Я не хочу пить, – сказала Марита.