Майор стоял в тени «Мерседеса» и курил. Тлеющий кончик сигареты зловеще светил в темноте красным глазом.
— Кажется, я здесь был… — тихо ответил Виктор. — Я был здесь не один…
Шаров сплюнул под колесо автомобиля.
— Не нравится мне это место… — процедил он сквозь зубы.
— Кажется, мне оно тоже не нравилось… — ответил Виктор. — Уже совсем рядом. Если мы не хотим, чтобы нас заметили, придется оставить машину.
Шаров кивнул, уселся за руль, проехал чуть вперед и завернул в лес, остановившись на небольшой лужайке аккурат за беседкой, так что с дороги машину не было видно. Он заглушил двигатель и погасил фары.
— Сколько времени? — спросил Виктор. Не дожидаясь ответа майора, достал телефон и посмотрел на часы. — Двадцать три пятнадцать.
— Лучшего времени для посещения психбольницы не придумаешь, — заметил Шаров.
Изредка выглядывающая из-за туч луна на мгновение высвечивала петляющую дорогу и вновь исчезала, будто кто-то наверху забавлялся гигантским серебряным шаром, которые были популярны на дискотеках в начале девяностых.
Через десять минут ходьбы впереди показались темные очертания довольно большого здания в три или четыре этажа. Одинокий фонарь склонился над воротами, возле которых пристроился небольшой пропускной пункт в виде прямоугольного кирпичного строения. В единственном окошке горел тусклый желтый свет.
— Вряд ли нас ждут с распростертыми объятиями… — прошептал Шаров. — Я, конечно, мог бы показать им удостоверение, но боюсь, в этих местах оно не имеет силы.
Виктор кивнул.
— Даже если и пропустят, это вызовет переполох. Тут же доложат начальству…
Не сговариваясь, они свернули в лес.
Они отошли метров на двести от пропускного пункта. В мрачном, шумящем на все лады лесу было жутковато. Доносящиеся со стороны больницы звуки только усиливали это ощущение.
— Какого хрена тебе здесь нужно было? — не вытерпел Шаров.
Виктор пожал плечами.
— Я не знаю. Не помню, хоть убей.
— Хоть убей… — эхом повторил Шаров.
Перед ними возник забор в виде стальных прутьев высотой метра три.