Благословение небожителей. Том 1

Глава 18

Странные беседы о Баньюэ в святилище Водяных Каштанов

Часть вторая

Под пристальными взглядами Се Ляня и Саньлана даос поднял чашу, склонился над ней и насторожённо пригубил содержимое. Он пил не как человек, мучимый жаждой, наоборот – неуверенно, словно чего-то опасаясь. Когда он глотал, Се Лянь слышал отчётливое бульканье – с таким звуком вода льётся в пустой кувшин.

Он всё понял и схватил гостя за руку:

– Стой.

Рука даоса задрожала; он посмотрел на принца с недоумением. Се Лянь улыбнулся:

– Зачем тебе питьё?

Незнакомец изменился в лице. Свободной рукой он выхватил из-за пояса стальной меч и ринулся в атаку. Се Лянь не сдвинулся с места, только поднял ладонь и легко отвёл лезвие в сторону. Он всё ещё крепко держал даоса за другую руку, но вдруг тот заскрипел зубами, дёрнулся – и рука сморщилась, как пузырь, из которого выпустили воздух, обмякла и выскользнула из пальцев Се Ляня. Даос бросился к выходу. Се Лянь не торопился: далеко не уйдёт; пусть хоть на десять чжанов отбежит – Жое легко схватит его и притащит назад. Но не успел он поднять руку, как раздался резкий свист, будто кто-то выпустил стрелу из лука.

Что-то прошло насквозь через живот даоса и пригвоздило его к двери. Присмотревшись, Се Лянь увидел палочку для еды. Он обернулся и увидел, как Саньлан неторопливо поднялся и прошествовал через комнату, затем выдернул палочку и помахал ею перед лицом Се Ляня:

– Испачкалась. Пойду выброшу.

Даос, получив такую серьёзную рану, не издал ни звука – молча прислонился к двери и осел на пол. Из живота его потекла не кровь, а вода: та самая, которую он выпил.

Оба молодых человека склонились над незнакомцем, и Се Лянь прощупал живот вокруг раны. Отверстие напоминало дырку в бурдюке; из него с тихим свистом выходил прохладный воздух. Тело даоса сдувалось, лицо и конечности сморщивались. Мгновение назад это был высокий мужчина, а теперь на полу лежал дряхлый старик.

– Пустая оболочка, – сказал Се Лянь.

Нечисть, неспособная принимать человеческий облик, прибегала к другим чарам: пустым оболочкам. Они изготавливали кукол, неотличимых от живых людей. Иногда даже использовали для этих целей настоящие тела, чтобы линии на ладони, отпечатки пальцев и волосы не вызывали подозрений. Пустышка двигалась сама по себе; она не несла на себе отпечатка тёмной ауры хозяина и потому легко обходила защитные заклятия. Так этот даос и прошёл через дверь, несмотря на амулет.

Но пустые оболочки было легко распознать: манекен, послушный воле своего изготовителя, был лишён сознания и мог выполнять исключительно простые приказы, отданные заранее. Лица у болванов были невыразительные, движения заторможенные; они часто повторяли одну и ту же фразу или отвечали на вопросы невпопад. Стоило человеку перекинуться с ними парой фраз – и правда выходила на свет. Се Лянь знал способ проще: дать существу выпить воды или съесть что-нибудь. Внутренностей-то у куклы нет – всё провалится с глухим звуком, как в бочку.

Тело даоса окончательно сдулось: на полу осталась лежать сморщенная кожа. Саньлан потыкал в неё палочками для еды, а затем отбросил их в сторону.

– Занятно…

Се Лянь догадался, о чём он: выражение лица и жесты этого даоса были не просто правдоподобны, они были совсем как у живого человека, и на заданные вопросы тот отвечал без запинки. Кто бы им ни управлял, он был невероятно силён. Се Лянь с интересом взглянул на Саньлана:

– Ты и в подобных искусствах разбираешься?