– А вы, монах, тут подождёте? Дождь что-то никак не унимается. Возьмите.
Се Лянь наконец опомнился и ответил:
– Спасибо. А как же вы?
– У нас другие есть, – загалдели люди. – Потеснимся как-нибудь! Всё, идём, идём!
Они удалились, шлёпая по лужам, а принц ещё немного постоял, бездумно сжимая подарок в руке. Вдруг он увидел неподалёку небольшой храм, раскрыл зонт и направился туда под потоками дождя. Подойдя поближе, Се Лянь увидел, что по обе стороны от входа висят парные надписи: «Тело пребывает в аду бесконечных мучений, душа – у Персикового источника», и понял, что перед ним храм наследного принца.
Восемь тысяч храмов и монастырей появилось за три года! Разумеется, не все они были так пышно украшены, как храм на Тайцаншань: часть возводили простые люди из народа, чтобы поддержать общее начинание. Внутри таких святилищ не было ящиков для сбора подношений, не было служителей – только глиняная скульптура да тарелочки со сладостями и фруктами. Те же люди, что построили его, время от времени убирались в молельне, и каждый мог свободно зайти в неё и побыть в одиночестве.
В этом неприметном уголке нашёлся как раз такой скромный храм. Ещё снаружи Се Лянь увидел эту по-детски наивную статую имени самого себя: пёстрая одежда, мучнисто-белое круглое лицо, глуповатая улыбка – ну прямо большая кукла. Если бы не терзавшие его горестные думы, он бы сейчас непременно рассмеялся.
За эти три года Се Лянь перевидал три, если не пять тысяч своих изваяний, и ни одно на него не походило в должной мере: либо слишком уродливы, либо чересчур миловидны. Других небесных чиновников обычно изображали дурнее оригинала, а принца, наоборот, зачастую выставляли неправдоподобно красивым – настолько, что ему даже становилось неловко. Сперва он не обратил внимания на очередную скульптуру – лишь бегло скользнул по ней взглядом, – но вдруг заметил какое-то светлое пятно и пригляделся.
Традиционно статуи юного бога войны держали в правой руке меч, а в левой – цветок из золота, драгоценных камней или нефрита тонкой работы – впервые Се Лянь увидел живой. Он подошёл поближе, чтобы рассмотреть его.
Похоже, цветок, как и всю статую, изначально вылепили из глины, но он не то отвалился по вине неумехи-мастера, не то его отломал злой шутник. Чтобы заполнить образовавшуюся на ладони дыру, кто-то не поленился сорвать и вставить свежий цветок. На нежных лепестках сияли хрустальные капельки росы, а в воздухе разливался едва уловимый свежий аромат. Прелесть, да и только.
Се Лянь услышал за спиной торопливые шаги. Он быстро сделался невидимым и, не выпуская из рук зонт, легко взлетел на постамент. Лишь после этого принц обернулся, посмотрел вниз и увидел, как из-за серой стены дождя в храм скользнул подросток не больше двенадцати-тринадцати лет на вид. Его старая, грязная одежда промокла до нитки, а лицо скрывали такие же перепачканные бинты. Правой рукой мальчик тщательно прикрывал левую, словно нёс великую ценность. Когда мальчик разжал пальцы, Се Лянь увидел у него на ладони крохотный белоснежный цветок.
Глава 73
Тебя в огромном мире встретить – что разыскать цветок среди дождя
Се Лянь охнул: при виде замотанного бинтами лица он невольно вспомнил ребёнка, которого повстречал три года назад. «Вряд ли это тот самый мальчик… – печально подумал принц. – Будем честны, после того как бедняга покинул гору Тайцаншань, едва ли он прожил долго…»
Юноша приблизился к постаменту, встал на цыпочки, взял из руки глиняной статуи цветок и заменил его на принесённый. Со своего места Се Лянь отлично видел, что у нового цветка лепестки ещё нежнее, свежее, изящнее, и аромат он источает более насыщенный – очевидно, его сорвали совсем недавно. Не может такого быть, что мальчик каждый день приходит в этот неприметный храм, чтобы вложить цветок в руку статуи…
Паренёк сложил руки и принялся молиться, при этом он не стал, как те неразумные, падать на колени. Значит, запомнил наказ Се Ляня верующим.
Три года. За это время чьи только просьбы Се Лянь не выслушал: и вельмож, и знаменитостей, и невероятных талантов! Но самым искренним его почитателем оказался не кто-то из них, а этот мальчик. Нищего оборванца в лохмотьях ни за что не пустили бы в роскошный, отделанный золотом храм, вот он и ходил в это неприметное святилище, возведённое простыми людьми для таких же бедняков.
Словами не передать, что сейчас творилось у Се Ляня в душе.
Снаружи послышался шум: шлёпая по лужам, по улице пронеслась стайка радостных ребятишек под зонтами. Сначала Се Лянь подумал, что они просто бегут мимо, однако вскоре те возвратились заинтересованные, будто заметили что-то любопытное. Мальчишки захлопали в ладошки: