– Как говорится, коль пожар уже бушует, без толку издалека воду тащить.
После неловкой паузы Се Лянь продолжил:
– Впрочем, если на земле проблему не решить, можно обратиться за помощью к Небесам. Я слышал, несколько лет назад вознёсся новый Повелитель Дождя. По натуре он нелюдим, но я попытаюсь устроить с ним встречу и узнаю, нельзя ли как-нибудь послать сюда дожди и перенаправить реки с востока на запад.
Се Лянь ещё ни разу не ходил на поклон к другим богам, за исключением аудиенции у Небесного Императора Цзюнь У. Он не спешил ни с кем знакомиться ближе, по духовной связи со всеми общался одинаково. И то, что сейчас принц собрался нанести кому-то визит, само по себе было событием из ряда вон выходящим. Однако Му Цин сказал:
– Нельзя.
– Почему это?
– Ваше высочество, я тщательно всё проверил. Эти два года от нехватки воды страдали не только на западе – несчастье постигло всю страну. На востоке море, там есть озёра и текут реки, поэтому там засуха чувствуется не так остро. Но в целом дождей стало значительно меньше, и уровень воды заметно упал.
Се Лянь удивлённо выпучил глаза, а Му Цин продолжил:
– Если прокопать канал или призвать дожди, чтобы направить часть воды с востока на запад, ситуация в Юнъане улучшится, но незначительно. Так можно только отсрочить неизбежное. Зато пострадает другая часть Сяньлэ.
У Се Ляня горестно сжалось сердце. Му Цин же всё говорил:
– А ведь самые процветающие земли как раз на востоке. Людей в тех краях в три раза больше, особенно в столице. Если и там начнётся засуха…
Фэн Синь продолжил фразу:
– Последствия будут ещё страшнее, чем в Юнъане. И человеческих жертв – гораздо больше.
Му Цин кивнул и серьёзно произнёс:
– Это вызовет куда худшие беспорядки.
Се Лянь тяжело вздохнул:
– Так вот почему советник сказал, что нельзя назвать поступок моего отца ни хорошим, ни плохим… Он просто сделал выбор.
– Поэтому, ваше высочество, никто не обращался к вам с молитвами о благоденствии Юнъаня – и правильно. Решение должен принять государь. Доверьте это ему.
Се Лянь обернулся, но ничего не ответил.
Все, кого он встречал по пути сюда, походили на обугленные скелеты: мужчины и дети ходили без рубашек, у них сильно выступали рёбра; у женщин на лицах кожа трескалась от сухости, глаза их утратили живой блеск. Люди уже не хотели двигаться – да и не могли, ведь воздух смердел гнилью. Любой забредший сюда хотел бы только одного: с криками броситься прочь из этого гиблого места и поскорее вернуться в процветающую столицу, где все поют и пляшут и нет недостатка в деньгах.