Му Цин пошевелил поленья в костре и заметил:
– Горбатый холм очень близко к столице. Не может быть, чтобы там никто не заразился. Я вам говорю, они сами наслали на нас эту скверну!
Многие думали так же, и неудивительно. Люди в столице почти уверились, что во всём виноваты юнъаньцы, а точнее – Лан Ин. Но подозрения подозрениями, а сделать они ничего не могли: предводитель мятежников надёжно скрывался, и поймать его не было никакой возможности.
Се Лянь догадывался, что хворь вызвана проклятием, а источником её стал сын Лан Ина. Если то и правда были злые чары, наславший их хорошо всё продумал: не оставил ни единой зацепки. Мало ли в мире заразы, которая приходит из ниоткуда и развивается сама по себе. Чтобы доказать, что поветрие ликов не простая хворь, Се Ляню требовалось поймать подозреваемых.
Разумеется, Се Лянь незамедлительно доложил о случившемся на Небеса. Но нарушив правила и вернувшись в мир живых, принц утратил своё положение и уже не мог, как раньше, заявиться во дворец Шэньу и напрямую изложить Владыке свои соображения. Теперь ему приходилось действовать на общих условиях и полагаться только на удачу. Если повезёт, сдобренное щедрой порцией заслуг послание доберётся до Владыки. Нет – и процедура затянется на неопределённый срок.
Впрочем, послания эти носили чисто формальный характер. Се Лянь уже не слишком полагался на помощь с Небес. Во-первых, её могли попросту не прислать. Во-вторых, принц считался следующим по силе божеством после Цзюнь У, и кто знает, будет ли прок от отправленного на подмогу чиновника. А сам император был и без того очень занят. Как говорится, скорее Небеса на землю рухнут, чем он лично явится.
Покоя Се Ляню не давала ещё одна мысль:
– Допустим, кто-то из Юнъаня действительно наложил на нас проклятие, чтобы сломить оборону столицы, – сказал он. – Но тогда эффективнее было бы наслать хворь на войско. Некому станет защищать город – и ворота распахнутся перед ними. Однако как раз армия пострадала от эпидемии меньше всего.
Несколько солдат заболело, но не много – всего трое или четверо. Стоило их изолировать, и ситуацию удалось взять под контроль: дальше болезнь среди военных не распространялась. Фэн Синь, который привык говорить прямо и без недомолвок, предположил:
– А может, они решили, что, если погубят армию, вы отобьёте город в одиночку. Вот и выбрали целью не солдат, а мирных жителей.
Услышав его рассуждения, Му Цин хмыкнул.
– Ты чего смеёшься? – спросил Фэн Синь.
– Ничего-ничего, – ответил Му Цин. – Порой очень умные вещи ты говоришь.
Фэн Синя ужасно раздражала эта его манера подтрунивать, оставаясь притом вроде как не при делах. Но он решил не обращать внимания и продолжил:
– Если они действительно рассуждали так, я их презираю. Вместо того чтобы честно сразиться на поле боя, опустились до подобной грязи, и теперь страдает из-за них простой народ… Тьфу!
Се Лянь был с ним абсолютно согласен. Он вздохнул:
– Я все эти дни пытаюсь понять, как же передаётся эта болезнь. Если бы мы знали способ распространения, могли бы попытаться её остановить.
– Да чего тут думать? И так ясно. Передаётся при близком контакте: если люди часто общаются, вместе спят, пьют, едят.
Се Лянь потёр переносицу.
– С виду действительно так. Но посмотри на армию. Солдаты тоже вместе спят, едят и пьют, а жильё у них зачастую теснее, чем у людей в городе… И почему среди них так мало заразившихся?