— Пишет. Бесится, что ты начальником вместо его отца. А, пусть бесится! Я отписала, что ждать не буду. Раз уж попервости не пошло не поехало — на что надеяться? Случись, придет, чем докажу — что невинно жила?
— Ты подумай, Нина… — тихо обронил Романов. — Подберет война мужиков…
— А ты на что!
— Сын ведь у меня… — насупился Тихон.
— Запричитал… Да я тебе таких парней натаскаю, будь здоров! А что от Генки не понесла — не бойсь, не хотела!
…Теперь они шли сосняком, что зеленой подковой окружал поселок. В борике было сухо, тепло, податливо оседала под ногами толстая подстилка сухого беломошника.
— Устала я что-то… — небрежно призналась Петлина.
И Романову тоже хотелось присесть, но он не уступил ни женщине, ни себе. Внутренне не был готов к тому, что могло бы произойти сейчас.
Нина остановилась, поставила на землю ведро и вся потянулась к Тихону.
Он пересилил себя, отвернувшись, стоял жалкий, злой на свою нерешительность.
— Совесть не велит, Нина.
Петлина наконец пришла в себя. Долгим взглядом посмотрела на Романова. С ленивой издевкой сказала:
— Все-то ты примеряешься, что плохо, что хорошо… — Женщина вскинула тонкие ломкие брови. — Это какая еще совесть?
— А такая, Нина… Не шибко ли жирно нам с тобой будет… На фронте мужики гибнут, тут вдовы горем обливаются да каждый день в воде до сшибу работают, а мы с тобой на глазах у них счастье вить собираемся — это как? Да и заслужить надо счастье-то — так я думаю…
Петлина стояла с таким удивлением на лице, что Романов невольно позавидовал простоте ее мышления.
— Счастье заслужить?.. Вот ты, сирота, ты с шестнадцати лет пошел сосновые баланы катать… А что мне перепало от хорошего? Давно ли я багор из рук выпустила… Может, нам в семейном повезло? Нет, Тихон, грех тому, кого завидки возьмут на наше счастье. О совести же так скажу: люблю — вот вся моя и совесть. А насчет бабы твоей… Взял ты ее сдуру! Услыхал, что я с Генкой связалась, со зла и женился. И вышло по пословице: что дурно, то и потешно. Не живете, а маетесь оба. Да ты уйдешь от нее. Гляди, кабы она тебя, сердобольного, вторым ребенком навовсе не захомутала…
Женщина ждала слов, ждала хоть какого-то малого намека на перемену их теперешних отношений.
Тихон молчал.
Петлина отвернулась и заговорила с тихой, грустной решимостью, которая теперь наполняла ее:
— Что же… Хватит, побегала я за тобой! Пусть уж вольному — воля, а спасенному — рай… Вот возьму да и дам себе волюшку. Загуляю! Уж ты не обижайся потом, Тишенька, не изводись…
ebooksa