Запили спирт водой — это по двести, с добавком даже вышло… И сразу, с устатку, повело сплавщиков.
Тихон сидел в конце стола легкий, счастливый. Пусть хоть часом ослабнут нутром мужики. Забудут про холодный Чулым и про тюльку. А потом, рядом, была Нина… Ее руки то и дело плавали над столом — уху и хлеб она раздавала.
Хорошо, благодарно гляделось на людей. Весь белый свет держится на таких вот работягах, во всех делах они началом и концом…
На другой стороне застолья юльские склонили одна к другой лохматые головы.
— Без секретов, мужики, без секретов…
Виктор Комков стукнул костылем об пол, малость утихомирил сплавщиков.
— Тихон Иванович, по поручению, так сказать… Выкидываю белый флаг переговоров. Рабочий класс аванса просит…
В Романове промелькнуло приятное удивление молодого начальника. Вон сколько их, добрых молодцев… Сидят и ждут его слова, его разрешения…
— Губу разъело, а?!
— Вконец извертело!
Из-за стола приподнялся Никифор Бекасов, упер свои узловатые кулаки в стол.
— Тут, Тихон Иваныч, такое расположение… В ведре-то осталось женско да девье… А завтра, по твоему приказу, нам причтется опять… Так что пожалей русскую натуру. Добавки душа требоват, попотчуй еще мужиков!
— Аспиды! — трясет головой начальник.
— Василиски-и-и! — с дикой веселостью в голубых детских глазах кричит ответно Бекасов и корчит самую невинную рожу.
Романов махнул рукой, разрешил Петлиной налить мужикам еще по сотке. Пети Куличкова уже не было, все дружно уверили, что завтра распишутся, абы бумага была…
Тихон дважды порывался встать и уйти, но мужики не пустили. А Швору они проморгали. Тот бочком-бочком и утянулся к своей фельдшерице.
— Обчество уважай, начальник! — обрел смелость захмелевший Пайгин. — Не чурайся, нам с тобой любо-о!
— Уж ты, Иваныч, погодь… — гудел над ухом Андрюха.
И Романов остался. Он, конечно, видел и понимал, что у мужиков нашлись какие-то свои разговоры, что каждому на тары-бары за глаза хватало и соседа. Так, просто лестно было сплавщикам, что начальник — вот он, рядышком.
Напротив сидели и вспоминали войну Комков и Корнев: