Сумеречный Сад

Я подбираю слова, чувствуя в груди учащенное биение сердца.

– У нас есть враг?

И снова – он словно обеспокоен моим незнанием.

– Всегда есть Враг.

Я слышу заглавную «В», как в детской книжке с картинками.

– К., помни, у акта создания всегда был и будет Враг. Он хочет уничтожить все животворящее искусство. Он будет сеять разрушение, если только представится случай.

– Разрушение? Здесь? – Я оглядываю окруженную гранитными колоннами широкую поляну. – Это место идеально.

– Но ведь все идеальное находится под угрозой.

Это так. И еще здесь много скрытых неизведанных и темных мест.

Ван Гог оборачивается, вместе со мной наблюдая за вечером, будто высматривая наступление Врага. Какого момента он поджидает? Или великий художник страдает паранойей?

«Будь осторожна», – прошептала Агата.

– Trompe l’œil. Вы о таком слышали? – спрашивает Ван Гог.

– Да, слышала. Оптические иллюзии, в которых элемент кажется настоящим? Как картина за окном, но даже окно – это часть картины.

Он улыбается.

– Очень хорошо. Да. Trompe l’œil – дословно «обмануть глаз». Но в этом – вся наша жизнь. Жизнь – декорация, нарисованный горизонт, врущий нам, что существует лишь то, что можно увидеть. Но на самом деле жизнь – намного больше. Ремесло художника – говорить правду.

– Вы знаете здесь всех? – я указываю на кружки гостей. – Все эти люди… художники?

– Мы все творцы. Но каждый человек своего рода творец, не находите?

Я прикусываю губу, медля возразить. Потому что… Ван Гог.

– Я знаю многих людей, не одаренных талантом ни к живописи, ни к музыке, ни к слову.

Он кивает.