– Конечно, есть род искусства, привлекающий больше всего внимания. Хотя, может, и не денег. – Художник со смешком отвешивает полупоклон своей картине. – Но ведь есть тысяча способов творить? – Он протягивает руку к столу. – Повар готовит пир для зрения, обоняния и вкуса, а хозяин выставляет его на стол, – следующим жестом он обводит толпу, – а садовник выращивает в поле рай на земле.
– Я не думала о творчестве в таком ключе.
– Во всем есть красота, дорогая. Те, что привлекают наши глаза, уши, что угодно к этой красоте, и есть художники. Будь это скульптура или украшение. Соната или гостиная. Хорошо рассказанная история, или хорошо спроектированное здание, или даже хорошо смазанный механизм. Не будем преуменьшать дары тех, кто приносит в мир красоту в доступной их навыкам форме.
Я размышляю над его словами, по правде говоря, наслаждаюсь ими, когда замечаю приближающийся к нам силуэт.
Мой «поклонник», как назвал его Т. С. Элиот, все это время скрывавшийся у края толпы. Щетина, широкие плечи, все в той же рубашке с закатанными рукавами и черной жилетке. Приближаясь, он смотрит мне прямо в глаза.
Я заправляю за ухо выбившуюся из прически прядь волос. Хорошо, что я оставила свою полную тарелку на столе.
– Привет, привет! – яростно кивает Ван Гог.
Этот парень столько на меня смотрел, что в голове мелькает мысль: «Должна ли я его знать?» – и сердце снова стучит в груди.
Ван Гог приветственно пожимает предплечье незнакомцу.
– Рад тебя видеть. Очень рад. – Он поворачивается ко мне. – Вы знакомы с С.?
Я хватаюсь за возможность и качаю головой.
Неизвестный улыбается широкой, радостной улыбкой, которая привлекла мое внимание в тот раз.
– Что ж, С., это К.
Так много букв. Ладно, этот парень – С. Как бы понять, от какого имени это сокращение? Кажется, он друг Ван Гога, но мои знания по истории искусств не могут мне помочь.
– Приятно познакомиться, К.
Я борюсь с соблазном спросить, почему он так часто смотрит в мою сторону.
– Взаимно.
– С. – скульптор, – объясняет Ван Гог.
– О, чудесно! – Я стараюсь изобразить подобаемое восхищение, но все еще не имею понятия, кто он. Черепашки-ниндзя были скульпторами, так? Микеланджело, Донателло? Никого на С. – Вы уже выставили работу?
Я оглядываюсь и понимаю, что под деревом в траве между ручьями стоит с десяток скульптур. Вылепленные, отлитые, резные – я даже не знаю, считаются ли они все «скульптурами». Я улыбаюсь ему, ожидая, что он укажет на свое произведение.
ebooksa