Но мой собеседник не сбивается.
– Мы ничего не слышали. Вы просто появились в один прекрасный день. Я такой счастливой ее никогда не видел. – Он улыбается, будто снова видит перед собой маленькую меня.
– Вы сказали, вы редактор?
– Да, технически, уже издатель в
В голове моей маршируют лица – Агата Кристи, Чарльз Диккенс, Луи Армстронг – разочарование и предостережения.
Но параллельно идет другой парад: бухгалтерия «АдвантаМед», Чарльз Даймонд Блэкбёрн, письмо из налоговой в папке с неоплаченными счетами. И поверх всего – ужасающий лист бумаги, извещающий об Изъятии.
– Да. – Звучит холодно, почти враждебно. – Прощу прощения. Я… я не хочу ее продавать, по правде говоря. Для Ба она много значит, но…
Массирую левый висок, стараясь унять резкую боль, и закрываю глаза. Я не должна вываливать все мои горести первому встречному незнакомцу.
– Кажется, я понимаю. – Он грустно усмехается. – В конце концов, я издатель. Я знаю, как сложно сейчас держать на плаву книжный такого размера.
Я киваю, не открывая глаз, чтобы не расплакаться.
– На самом деле, об этом мой первый вопрос. – У него добрый голос. – Я знаю, что это не решение само по себе, но у меня есть идея, как придать видимость – даже престиж – Книжной лавке на Каштановой улице.
Он же что-то такое говорил Лизе, когда я спустилась?
– Я внимательно слушаю. – Что не совсем правда, потому что часть меня все еще на вечере в Саду. Я смотрю сквозь металлическую решетку и мутное оконное стекло на улицу. Уже полдень. Могу ли я вернуться в Сад через несколько часов?
– Полагаю, вы читали «Звездный фолиант»?
– Что? – Я снова перевожу все внимание на Роберта.
– «Звездный фолиант». Вы наверняка заметили, что описанный там книжный похож на ваш.
Я расправляю плечи и поворачиваю шею так, что она хрустит.
– Я не читала эту книгу. Но много слышала о ней. – И да, опять совпадения.
Он радостно смеется.
– Я слишком на ней зациклен, похоже – это ведь наша книга. Мне все кажется, что ее уже прочитали все.