– Возможно, и не ты, буду выяснять. Но… – Солдат снова ткнул пальцем в грудь трактирщика. – Сегодня утром я говорил с бароном, и он был в ярости, знаешь почему?
– Почему? – испуганно спросил трактирщик.
– Потому что, Авенир бен Азар, я третий коннетабль за полгода, который служит барону. Двоих моих предшественников убили, и меня вчера пытались убить, и знаешь, что я тебе скажу, Авенир, над нашим бароном окрестные бароны уже смеются, и нашему барону, да продлит Господь его года, очень не нравится, когда над ним смеются. Сегодня он поклялся повесить всех, кто причастен к покушению на меня. Слышишь, Авенир? Всех!
– Но я…
– Сначала ты натравил на меня своего слугу, чтобы спровоцировать меня прямо в трактире, а потом ты решил убить меня, когда я стал осматривать твой трактир и подсчитывать прибыль, что ты получаешь.
– Это не так, господин, Господь свидетель.
– Авенир бен Азар. – Солдат встал и громко продолжил, чтобы слышали все присутствующие: – Я обвиняю тебя в попытке убить меня вчера ночью.
– Но я этого не делал! Я этого не делал! – запричитал трактирщик. – Клянусь вам своими детьми!
Ёган схватил его за шиворот и встряхнул:
– Пойдем-ка, Авенир.
А трактирщик вцепился в стол так, что у него побелели костяшки, и таращился на Волкова, словно он был демоном. Солдат же глядел на него ласково, даже улыбался и говорил:
– Не упирайся, Авенир, это только усложнит дело, пошли по-хорошему, кузнец уже тебя заждался.
– Подождите, господин коннетабль, прошу вас, умоляю, нам надо разобраться. – Он продолжал держаться за край стола, и так крепко, что Ёган не мог оторвать трактирщика от него.
– В чем разобраться, Авенир?
– Я найду деньги, не сразу, но найду, тридцать пять талеров. В течение месяца найду.
– Найдешь? Точно?
– Если будет нужно – займу у родственников.
Волков задумчиво покивал и вдруг произнес:
– А может, ты мне скажешь, кто на меня напал ночью?
Трактирщик вдруг замолчал.