Нечто из Рютте

– И все-таки…

– Не забывайте: он еще хотел отравить меня, а отравил мальчишку.

– Я понял, понял. – Барон встал нехотя, глянул на Волкова, который неотрывно смотрел на него, и произнес: – Соллон, вы сидели за моим столом, и брали на руки моего сына, и называли меня другом, а сами воровали у меня.

Он замолчал, обернулся на солдата, надеясь, что тот смягчится, но солдат тихо прошептал:

– Виселица.

Барон повернулся к Соллону и произнес:

– Я приговариваю вас к повешению.

– Что?! – заорал Соллон. – Да как вы смеете?! Я для вас делал все что мог! Я делал для вас все!

А мужики в проходе одобрительно загалдели, а вот аудиторы были удивлены приговору.

– Вы уверены, барон? – спросил магистр, уставившись на барона.

– Барон уверен, – твердо сказал солдат, склоняясь к магистру и заглядывая ему в лицо. – Абсолютно уверен.

– Ты просто хочешь меня убить! – заорал Соллон. – Чертов наемник! Просто убить.

Волков предполагал, что до этого дойдет, и он был к этому готов. Он подал знак, и в зал, расталкивая мужиков и баб, что толпились возле входа, двое стражников ввели, а вернее, втащили калеку Стефана. Кривобокий сын ведьмы почти не мог идти.

Стражники бросили его на холодный каменный пол перед сапогами Соллона.

– Господин барон, господа аудиторы и вы, добрые люди Рютте, я, ваш коннетабль, заявляю, что бывший управляющий Соллон пытался меня отравить. Отравить при помощи яда, что сделала ведьма, и при помощи ее сына, который принес отравленную еду в замок. Но как вы все знаете, отравился не я, а поваренок с кухни, который выпил вино, предназначавшееся мне. Господин нотариус Деркшнайдер, скажите, что грозит отравителю в доброй земле Ребенрее?

Нотариус Деркшнайдер, знаток законов, встал и четко произнес:

– Коли отравителем является жена – то сожжение, а коли отравителем является муж – то на усмотрение судьи: закапывание в землю живым или четвертование.

– Ну, так что вы выбираете, Соллон? Петлю, могилу или топор?

Соллон ничего не ответил, он сидел и смотрел на Волкова с ужасом.

– Ясно, – сказал Волков. – Господин барон, как ваш коннетабль я прошу приговорить к повешению соучастника отравления, сапожника Стефана, сына ведьмы.