– Вы знаете и герцога? – удивился коннетабль.
– Конечно, мы все знаем нашего курфюрста и иногда встречаемся с ним, да хранит Господь нашего Карла Оттона Четвертого, курфюрста Ребенрее.
– Аудит всех его поместий, а у него их немало, делаем для него мы, – похвастался Деркшнайдер.
– Что ж, я буду вам очень признателен, – сказал солдат, а сам подумал:
«Герцог уж точно будет чертовски вам признателен за упоминание обо мне после того, как я прикончил его миньона-дуэлянта».
– Но мы же пришли сказать вам, – продолжал не без самодовольства Кранц, – что наша работа закончена. Мы сделали все на совесть и готовы зачитать отчет.
– Сейчас? – удивился Волков. – Господа, солнце только встало, а барон еще нет.
– Мы прекрасно это понимаем, мы готовы ждать.
– А нужно ли мне привести на слушание управляющего Соллона?
– Безусловно, мы обвиним его в подлости. Мы считаем, что он вор, – сказал Деркшнайдер.
– А нужен ли нам будет ландфогт?
– Нет, земельный судья нам не понадобится, – произнес Деркшнайдер. – Соллон служил барону, а значит, находится в его юрисдикции.
– То есть сегодня барон сможет вынести приговор управляющему?
– Мы на это надеемся, тем более что мы хотим сегодня же покинуть ваши гостеприимные места, – говорил Кранц.
– Что ж, давайте сделаем так, чтобы наши желания сегодня же сбылись, – отвечал солдат.
В главном зале замка были зажжены десятки свечей и ламп, от привычного мрака и следа не осталось. Огромный стол застелили сукном. Барон, баронесса и даже маленький сын барона сидели с одной стороны стола, а по бокам от них – господа аудиторы. Тут же было кресло и для коннетабля, но он, несмотря на боль в ноге, стоял за креслом барона.
У входа в зал было позволено стоять старостам деревень и лучшим из мужиков с их женами. Также без спроса в зал пролезла придворная челядь, и даже кто-то из мастеровых, что жили в Рютте, узнав о суде, пришел посмотреть. Для всех этих черных людей постелили на пол рогожу, и стражники зорко следили, чтобы черный люд с рогожи не сходил. А напротив стола, за которым восседали барон и прочие господа, стояла лавка, на которой сидели Эммануэль Соллон и староста из Малой Рютте. Теперь Соллон совсем не напомнил того управляющего, которого некогда боялись все мужики: и крепостные, и свободные. Его дорогая когда-то одежда была драная и замызганная, сам он сильно похудел и зарос. Мужики с удовольствием глядели на падение этого грозного человека. Они считали, и не без основания, Соллона главным кровопийцей. Именно он гнал их на ненавистную барщину. Именно этот грязный человек считал им оброк, брал выход за зиму и драл проценты за все долги. Именно он, а не барон, которого они видели нечасто, был их главным врагом. Мужики и бабы, стоящие на входе в зал, не скрывали своей радости.
Магистр Кранц, дородный мужчина с красивой бородой, встал и, чуть повернувшись к барону, произнес с поклоном:
– Соблаговолит ли господин барон выслушать наш доклад?
Барон милостиво кивнул, и тогда по левую руку от него встал бухгалтер Виллим. Он взял в руки бумаги и начал читать. Читал он громко, четко выговаривая каждое слово:
ebooksa