Что если, коснувшись Сердца, я растворюсь в нём, навеки стану его частью, одной из мечущихся в его глубинах теней?
Может быть, Эрик сейчас прямо подо мной, под этой дрожащей алеющей плёнкой, сомкнувшейся за ним безмолвно и бесследно, как вода…
Я почувствовала, как по спине под струдом скользит струйка пота.
Всё зря.
«Эрик».
Я сморгнула слёзы.
Мёртвый не может ничего исправить. Но, может быть, я смогу. Если пойму, в чём он ошибся…
– Не смей плакать. Думай. – Мой голос неожиданно гулко разнёсся под сводами пещеры, и я вздрогнула.
Когда в прошлый раз эта пещера слышала человеческую речь? Случалось ли такое вообще?
Сердце Стужи.
Вот оно – яркое, мерно содрогающееся, раскалённое, – и я стою совсем рядом с ним и понятия не имею, что делать.
Всегда, когда мы говорили о Сердце, я представляла себе что-то маленькое, что легко будет раздавить в ладони или унести с собой… Я много что представляла себе, но никогда – ничего подобного.
«Думай».
Камни между сосудами, ответвляющимися от купола, казались с моего карниза крошечными – но были моим единственным шансом подобраться ближе, не касаясь поверхности Сердца.
Я потянулась к верёвке.
«Иде».
Я замерла. Пещера издевательски молчала.
Но я слышала, я и вправду слышала…
«Иде?»
Внутренний голос шепнул: отвечать нельзя. Меня бил озноб, и я чувствовала себя на грани помешательства. Если это новый способ пещеры помучить меня, если…